Цепи рая

Манос и Лена сели за стол Джеймса, где Лене пришлось выслушивать комплименты и похвалы. «Ты тоже из полиции?.. Эй, у меня теперь премилая подружка-коп. Смахните-ка “снежок” со стола – как бы эти ребята не надели на нас наручники! Я бы сам надел на нее наручники, друг мой, – приглядывай за этой куколкой!»

Но вместо того, чтобы присматривать за Леной, Манос разговорился с самой взвинченной – и самой красивой – девушкой за столом. Целью его игры был распорядитель, заведовавший юными леди и обеспечивавший желающих наркотиками. В данном случае он оказался еще и шафером.

– Стефан! – воскликнул Манос, обнимая его одной рукой. Лена наблюдала за происходящим краем глаза.

Вскоре Стефан, Манос и забалдевшая супермодель – милашка по имени Эрика – уже вели интимную беседу тет-а-тет за отбивными и опрокинутыми рюмками. Хрисанфос присоединился к ним минуту спустя. Манос встал, увлекая за собой Эрику, которая едва успела схватить свой маленький клатч со всем необходимым.

«Надо сообщить Лене, – подумал он, но Эрика была в стельку и норовила при каждом шаге распластаться на полу. – Нет, на разговоры времени нет». В баре, в полном одиночестве, медленно потягивая свой коктейль, сидел Caribou6. Он выглядел точь-в-точь как на фотографии в своем профиле, и Манос ощутил знакомую дрожь, внезапно осознав, сколь многое люди выкладывают в интернет, выставляя свою жизнь на всеобщее обозрение.

Эрика сразу перешла к делу. Очевидно хорошо знакомая с искусством окручивания мужиков, она села рядом с ним и начала играть со своим телефоном. Манос отодвинулся, чтобы его не заметили, но как раз в этот момент получил сочный шлепок по спине.

– Мистер Ману! Как дела?

Двое греков-полицейских в штатском. Эти ребята всегда работали парами: если первый заговаривал, второй поддерживал его; если второй куда-то выдвигался, первый следовал за ним. Какую роль они играли здесь, было неясно, но они почему-то решили, что компьютерщик из Интерпола – большой любитель потрепаться.

– Вижу, вы здесь недурно развлекаетесь, – сказал один.

– Опять, – добавил другой. – Цардис, столичный отдел по расследованию убийств. Мы уже встречались.

– Конечно, – сказал Манос, отводя их в сторону, чтобы не попасться на глаза Caribou6.

Вот только маневр получился не самый неудачный, поскольку теперь они оказались у стола веселящихся холостяков, и со стороны это выглядело так, словно Манос привел их представиться. Джеймс стоял во главе стола, и какая-то безымянная пляжная красотка окропляла его вином. Фредерик, собиравший ножом для стейка свежую дорожку, по-пиратски облизывал зазубренное лезвие. Шафер, уважаемый партнер одной из крупнейших венчурных фирм Кремниевой долины, приклеился к Сэнди Фосс. Сама Сэнди, в глазах которой уже играл шаловливый блеск, оглядела наличных кандидатов и, похоже, сочла всех идеально подходящими.

Сэнди, но не Лена. Лена исчезла.

«Лена? Какого черта!»

Ладно, объяснения потом. А пока Манос никак не мог отделаться от этих двух коротышек-греков.

– Ваши модели уже предсказали следующее убийство? – поинтересовались они.

Манос обернулся, мельком взглянув на бар. Эрика медленно и нежно поглаживала Caribou6 по щеке.

– Я над этим работаю, – рассеянно ответил Манос. – Извините.

Он потянулся за мобильным телефоном, но в Сингапуре было 6:30 утра. Мэй проспит еще полчаса. MANU выложился полностью. Теперь пришло время человеческой химии творить свои чудеса. Эрика и подозреваемый отчалили в комнату отдыха. Хрисанфос, бросив на Маноса панический взгляд и поймав его сдержанный кивок, последовал за счастливой парой.

Через двадцать минут Caribou6 уже был за их столом.

56

Впервые за все время Манос увидел свои параметры во плоти, его модель ожила в мыслях и словах реального человека. Caribou6 представился Ноем из Новой Зеландии, киномонтажером, работающим в Сиднее. Когда он начал делиться причинами своего отъезда из родного Крайстчерча, Манос обнаружил высокую корреляцию по ключевому критерию эгоизма, достигшего степени эгоцентризма. Он также имел доминантный тип личности. Манос знал, что ему нужно скорректировать вес некоторых критериев, таких как агрессивность, импульсивность и способность воспринимать ситуацию с альтернативной точки зрения, не забывая о щедрой порции кокаина, любезно приготовленной для него Эрикой. Наблюдая за действием наркотика – Ной стал более разговорчивым, более открытым, беззаботным и искренним, – Манос не мешал Эрике убеждать Ноя в том, что тот наконец-то нашел по-настоящему родственные души. Мы, мол, не такие, как те, что так глубоко обидели тебя в Крайстчерче и Сиднее. Не те, что обещали работу в Лондоне, и не те, что оставили тебя напиваться до беспамятства на Миконосе. Не как люди из прошлого. Не как жены. Здесь, за фирменными отбивными от турецкого шеф-повара, Ной обрел безопасную зону; здесь он мог говорить все что угодно. В эту особую ночь на Миконосе, где их разговор шифровался, как в защищенном приложении, где только немногие избранные могли похоронить правду о себе – и забыть о ней.