Церемонии

Мужчины помолились над телами сестры Деборы и незнакомца, а потом отправили Клауса Бакхолтера во Флемингтон за полицией и на том успокоились. По дороге он должен был завести Хама Стадемайра домой, где Нетти позаботилась бы о его распухших руках и лице. Лундт решил остаться, несмотря на боль.

— Я никуда не пойду, пока не получу ответов! — объявил он, кивая на спящего Фрайерса. — Если только Клаус не хочет и его тоже отвезти во Флемингтон.

— Лучше его не трогать, — сказал Стуртевант.

И Фрайерс продолжал спать. По крайней мере, — хоть он об этом и не знал, — он был теперь свободен от подозрений: связанные запястья убедили фермеров в том, что он не злодей, а всего лишь очередная жертва.

Но все ли они жертвы? Даже раздутый и покрасневший незнакомец, умерший у их ног? И что убило бедняжку Дебору, которая, как они знали, лишь недавно оправилась от нападения этой одержимой демонами кошки? Куда пропал брат Сарр? И кто связал горожанина?

Вопросы. К их ногам подбиралось целое море вопросов…

Мужчины молча переступали с ноги на ногу и беспокойно оглядывали неподвижно лежащего в траве Фрайерса, опустевшую ферму и замерший на той стороне строй сосен. Избегали они смотреть только на два изуродованных тела возле коптильни да друг на друга. Все шло вовсе не так, как они ожидали. Они пришли, распаленные гневом и страхом, чтобы изгнать из своих земель чужака… а вместо этого нашли загадку.

* * *

Он постепенно начал слышать собственное сердцебиение — кровь снова двигалась в венах. К нему пришло смутное осознание: Жив! Должно быть, я все еще жив! Но биение было слишком медленным и слишком тихим, — и одновременно как будто слишком всеобъемлющим, — и по мере того, как к нему возвращалось сознание, Фрайерс начинал догадываться, что звук разносится снизу. И не только звук. Прижав ухо к земле, он как будто слышал сердцебиение планеты. Поверхность под ним содрогалась от далеких ударов.

Откуда-то доносились голоса. Он перекатился на спину.

— Кажется, проснулся.

Шаги.

— Сынок, слушай-ка внимательно. — Он открыл глаза. Над ним кто-то стоял, вот только необъяснимым образом наступил вечер, и трудно было что-либо разглядеть. — Слушай! Ты должен объяснить, что…

— Его зовут Фрайерс. Иеремия Фрайерс.

— Нет, — поправил другой голос, — Джереми.

Кто-то принялся его трясти.

— Слушай, Джереми. Объясни, что здесь произошло. Где Сарр Порот?

— Сарр? — Фрайерс сел, моргнул и огляделся, пытаясь найти очки. — Спросите… — охваченный внезапным ужасом, он уставился на тени вокруг. — Где Кэрол?

— Кто?

— Его девушка, — сказал кто-то, кажется, Нафан Лундт. — Это ее машина там, на въезде.

Другой голос настойчиво спросил:

— Она что, сбежала с братом Сарром?

Куда подевались Кэрол и все остальные — и день? Вместо этого он окружен толпой местных, которых едва знает, и они задают ему какие-то странные вопросы, как будто не ощущают слабого биения, которое он, сидя на земле, чувствует прямо ладонями.

И тут Фрайерс понял: они ничего не слышат.

Он попытался собраться с мыслями.

— Как я помню, — сказал он, — Сарр и Дебора отправились на службу…

— Дебора отправилась к Господу, сынок, — сказал Мэтт Гейзель.

И они рассказали Фрайерсу о трупе в коптильне и о смерти старика.

— Дебора? — Но как, такая красивая и полная жизни?.. Не может быть. — Рози? — Все это казалось нереальным. Они ему лгут. И как только он отыщет очки, он докажет им, что они не правы. — Все это слишком чудовищно, — наконец пробормотал Фрайерс. — Но я беспокоюсь за девушку, которая приехала сюда вчера. Из города. Мы должны ее найти.

И он тут же почувствовал себя глупо: сидит на земле, приказывает что-то практически незнакомым людям… Фрайерс неуверенно поднялся на ноги и заметил свои раздавленные очки.

Выругавшись, он поднял их с земли и грустно сунул в карман. В сторону коптильни он старался не смотреть.

— Собаки Сима Фенкеля, — говорил кто-то в толпе, — вот что нам нужно. Говорят, они здорово умеют искать след.

— Нам нужны ищейки, — вторил кто-то еще, — Нужно вернуться в город и взять тех двух щенков, которых вырастил сынок Иакова…

Фрайерс услышал чей-то крик; остальные повернули головы. Мужчина позади всех показывал пальцем в сторону дома, где как безумные сновали по кругу небольшие серые тени.

— Кошки! — сказал Гейзель. — Господь милосердный, они гоняются за хвостами друг друга.

Все замерли и с неожиданным ужасом уставились на животных. Фрайерс прищурился, пытаясь разглядеть их в сумерках. Ему на память внезапно пришел Уроборос, змей с собственным хвостом в зубах. Полный круг — вот что значит этот символ. Завершение. Раз за разом год прикатывается к этому особенному дню…

Из леса по склону прилетел ветерок, в саду зашевелились листья. В наступающей тьме розы закачались на ветках как кулаки; заворочались черные сосны. Приближалась ночь. Журчащий рядом ручей казался удивительно приглушенным.

Где-то в лесу раз, другой, третий крикнула сойка и умолкла. Это был как будто сигнал к началу.