Церковь и политический идеал

Однако, несмотря на все эти (и многие другие) перипетии, принципы организации имперского тела Византии и условия вхождения народов в состав титульной нации долгое время не претерпевали никаких существенных изменений. Единственный идейный сбой имперская доктрина дала за столетие до падения Византии в 1453 г. Византийцы вдруг вспомнили, что они не римляне, а этнические эллины – слово, ругательное до последнего времени и традиционно обозначавшее греков – не христиан. На протяжении некоторого времени стало модным обращаться друг к другу с именованием «эллин», широкое хождение получили античные греческие авторы и эллинские обычаи. Имперские традиции откровенно высмеивались и повсеместно отрицались. Византийцам предлагалось восстановить свою национальную исключительность, чтобы Империя могла выжить. Впрочем, националистические настроения были распространены исключительно в кругу высшей аристократии. Тем не менее эти советы, конечно, не прибавили Римской империи жизни.

Византия погибла не потому, что у нее поздно сформировалась титульная нация, как считал Л.А. Тихомиров, а оттого, что эта нация стала исчезать в сознании политической элиты. Для них имперское понятие «римлянин» уходило в забытье, заменяясь на этническую категорию «грек». Империя умирала и телом, и духом, а остатки имперского народа, руководимые обезумевшей элитой, спешно и себе на погибель пытались создать национальное государство эллинов. Весь строй Империи противоречил реставрации старых античных представлений о государстве, и имперский дух постепенно привел к жесточайшему внутреннему кризису между царской властью, империалистичной по своей природе, и Константинопольским патриархатом, уже с IX века ведущим пронациональную политику, хотя глава Константинопольской церкви и имел имперский титул «Вселенский патриарх».

С полным основанием нужно сказать, что национальное государство стало тем врагом, который убивал Византию изнутри, когда стены Константинополя осаждали враги внешние.

III. Западная империя

Легко понять, почему, невзирая на потерю западной части Священной Римской империи, византийцы многие столетия сохранили верность своей имперской идеологии: тысячелетняя традиция и опыт пребывания в лоне Кафолической Церкви помогли преодолеть и эту скорбную утрату. Да, земли, с великим трудом отвоеванные у остготов, вскоре попали в руки франков и лангобардов. Однако византийцы не считали их потерянными – временно их оккупировали варвары, но права на эти территории принадлежали исключительно Римскому императору. И в привычной для себя манере византийцы либо пытались выстроить союзнические отношения с завоевателями, либо периодически вступали с ними в военные столкновения, если дипломатия давала сбой.

Но вот что любопытно: завоевав большую часть западных провинций Византии, германцы вовсе не собирались разрушать Империю и не спешили создавать собственные национальные государства. Правильнее сказать, они просто не мыслили себе политическую жизнь в иных формах, кроме имперской. Вечная, никогда не исчезавшая Римская империя являлась для всех без исключения современников, в том числе германцев, непосредственным творением Бога – бессмертным, вечным и беспрецедентным по своей природе. К слову сказать, у германцев были распространены собственные толкования на известное пророчество Даниила, из которого они выводили вечность Римской империи и города Рима. И их могущественные вожди считали великой честью признать свое подданство у Римского императора, хотя бы тот и располагался в далеком от них Константинополе[798]

.

В 450 г. бургунды создали свое королевство между Женевой, ШалономнаСоне и Авиньоном. Но их король Рицимер (405—472), фактически ставший владыкой западной части Священной Римской империи, усердно добивался (и добился) от Константинополя звания magister militum. Он набрал советников из числа романизированных галлов и покровительствовал классической культуре[799].

Правда, лангобарды, вторгнувшиеся в Италии после уничтожения римлянами остготов, создали независимое от Византии Лангобардское королевство. Однако и здесь все обстояло неоднозначно: лангобарды разрывались между желанием сохранить заявленный ими суверенитет и мощнейшим цивилизационным притяжением Византийской империи. Более того, в отдельные минуты лангобарды заявляли претензии на то, чтобы стать титульной нацией Римской империи (!). Разумеется, у них и в мыслях не было уничтожать ее. Впрочем, существовало Лангобардское государство совсем немного – всего два века, а затем было развеяно ветром истории, дувшим со стороны франков.