Цезарь

«Во имя всех, кто тебе дорог, во имя твоих детей, заклинаю, дорогой Цицерон, не теряй себя и не компрометируй каким-либо действием или необдуманным поступком. Я не говорил тебе ничего случайного, ни разу не давал непродуманного совета, свидетели тому — боги и люди. Клянусь дружбой!

Если у тебя сохранилась привязанность ко мне, к твоему мальчику и твоей семье, если не хочешь разрушить наши последние надежды, если мое слово и слово твоего великого зятя дороги тебе, если не хочешь замутнить нашу жизнь, умоляю, не заставляй меня ненавидеть и отвергать ту партию, чей триумф должен нас спасти! Однако, если ты последуешь за партиен Помпея, не заставляй меня выступать против тебя лично. Я долго раздумывал над тем, на чьей ты стороне. Трудно противопоставить себя столь победоносному человеку, который покровительствовал тебе, когда положение твое было шатким. К чему бежать с теми, чью позицию ты никогда не разделял? Это весьма необдуманный поступок. Стараясь как можно больше сделать для тех, кто в партии «добрых», можешь вдруг оказаться в стороне от них, ненужным им. Выжди и посмотри, как развернутся события в Испании: Испания станет нашей сразу же, как только ступит на ее землю нога Цезаря. Это говорю тебе я, и если они потеряют Испанию, скажи, пожалуйста, что им останется?»

И Целий направляется в Испанию, воюет на стороне Цезаря, возвращается вместе с Цезарем в Рим и рассчитывает на tabulae novae, которые должен утвердить Цезарь, однако тот об этом и не помышляет! Целий обманут в своих ожиданиях. Вместо полной отмены всех долгов Цезарь отменяет лишь четверть их.

Целий разочарован. Поэтому год спустя, в марте 706, он пишет Цицерону:

«О, мой дорогой Цицерон, почему не отправился я вместе с тобой в Формий, вместо того чтобы идти в Испанию с Цезарем? Почему не отправился с Помпеем?..

Жаль, что Курион не состоит в той же партии, что и Аппий Клавдий. Дружба с Курионом затянула меня в эту позорную игру. Да, я понимаю, с одной стороны, ненависть, с другой — преданность заставили меня совсем потерять голову. И не потому, что я усомнился в справедливости нашего дела — лучше уж умереть, чем быть связанным с этими людьми! Если бы мы не опасались преследований с вашей стороны, нас бы уже не было здесь.

В Риме все, за исключением нескольких ростовщиков, на стороне Помпея — и люди, и порядки. Я перетянул на вашу сторону даже чернь, которая была прежде предана Цезарю, и тех, кто называет себя народом. Имейте терпение, я сделаю вас победителями над нами: хочу стать вторым Катоном. Вы же спите, вы даже не отдаете себе отчета в том, насколько мы слабы. В настоящий момент я ни в чем не заинтересован. Но я бываю мстителен, если ко мне относятся плохо.

Чем вы там занимаетесь? Хотите дать бой? Смотрите, это самый сильный из всех ваших противников. Не знаю, какая у вас армия, но солдаты Цезаря умеют воевать и не боятся ни холода, ни голода. Прощай!»

Я, кажется, уже говорил, что этот Целий был весьма сообразительным человеком. Он предвидел, что Цезарь захватит Испанию, затем предвещает разгром от его руки Помпея. И все же это не мешает ему объявить войну Цезарю — до такой степени он мстителен.

Неожиданно в лагере Цезаря узнают, что Целий слишком уж распоясался в Риме. Сначала он ставит свое судейское кресло рядом с креслом второго претора Гая Требония и объявляет, что готов принимать жалобы от любого, кто желает обжаловать решения третейских судей, касающиеся оценки имущества и уплаты долгов в соответствии с последними распоряжениями Цезаря. Но никто и не подумал явиться к нему с жалобами и апелляциями.

Тогда Целий выдвинул законопроект об уплате долгов в течение шести лет, причем в эти годы запрещалось начислять проценты. Но консул Сервилий Исаврийский, которого Цезарь оставил вместо себя в Риме, высказался против этого законопроекта.

Что же делает Целий? Он отказывается от своего законопроекта, но вместо него выдвигает два новых, надеясь таким образом вызвать всеобщее недовольство и бунт. Но ничего подобного не произошло: народ не сдвинулся с места.

Целию же во что бы то ни стало необходимо было это восстание, и он придумывает вот что: пока идет война, отменяется квартирная плата.

Ах! Квартиросъемщики счастливы и кричат «ура». Народ собирается на Форуме, происходит небольшая стычка. Во время этой стычки Целия прогнали из судейского кресла, причем он при этом упал и разбил себе голову о ступени. Вмешивается консул; после его выступления Целия изгоняют из Сената.

Он пытается обратиться к народу и поднимается на трибуну — ликторы изгоняют его! Целий громко кричит, что пойдет жаловаться Цезарю, а сам тем временем тайно отправляет депешу Милону, прося того организовать диверсионный акт в Италии вместе со всеми недовольными, которых сможет собрать. Помните Милона? Его отправили в изгнание в Марсель.