Цифровая пропасть

– А как ты сама думаешь? Представь, сколько было бы на корабле людей, если бы они умирали только по причине старения? Как результат – перенаселение палубных городов, появилась бы особая каста вечно недовольных и озлобленных. Протесты, демонстрации, убийства мирных граждан. Но я давно догадывался и мои догадки сегодня подтвердил Джордж: сознание пятидесятилетних людей оцифровывается, файлы хранятся до поры до времени в специальных Хранилищах. Появилась потребность в новом человеке, мы перешли к первому вопросу, и оцифрованное сознание, опыт предшественников за многие поколения переносится в мозг новому человеку, выращенному в пробирке. Как и еда, которая, кстати, тоже выращивается в пробирках, распечатывается на специальных принтерах. Ты сама убедилась, что настоящей земли с плодородным слоем в городах и окрестностях нет. Делай выводы что мы едим, пьём и так далее.

– Но мы же видели настоящие деревья, Слай?!

– Видели, но у деревьев особый статус и предназначение: они вырабатывают кислород, и я сам видел, что над лесопосадками периодически появляются тучи. Вода на землю льётся очень вонючая, я думаю, с необходимым количеством питательных веществ. Если и есть плодородные земли, то они все засажены деревьями и кустарниками.

– Меня сейчас стошнит, Слай.

– Приехали, что называется. Что случилось?

– Я представила, что сейчас ем синтезированную еду на основе останков людей после их переработки. Ужас.

– Ужас, конечно, – согласился я.

Мы остановились на очередной промежуточной площадке лестницы, чтобы перевести дух и дать возможность вестибулярному аппарату «прийти в себя».

– Но зачем, как говорится, пропадать добру? Ладно-ладно, прекращай зеленеть и бледнеть, Линда. На тебя страшно смотреть.

– Куда нас приведёт лестница, Слай? Может, присядем, отдохнём? Я давно столько не ходила. В Билсби всё было рядом, под рукой.

– И это мне говорит спортивный инструктор? Постыдилась бы, девочка. По лестнице мы спустимся на нижний этаж, который называется «третий ярус». Странное название. Чем Предтечами не угодило слово «этаж» – я не знаю. Так вот, по длинному коридору мы будем идти около километра, потом увидим Башню. Та часть отрезанного пальца, который вы мне показали при нашей встрече, думаю, пригодится.

– Я знаю, что находится в Башнях, Слай. В них расположены механизмы, которые называются «лифты». Для подъёма людей и грузов наверх. Так написано в дневнике моего прадеда.

– Замечательно. Знать бы ещё, как этими лифтами пользоваться. А без них, должен сказать, подниматься по винтовой лестнице на самый верх – очень и очень тяжело. Не все выдерживают такую нагрузку, Линда.

– Зачем такая запутанная конструкция? Ярусы, палубы. Я до сих пор не совсем понимаю, где мы находимся, Слай. Я в общем смысле этого слова.

– На корабле. Мы находимся на корабле, а вот где находится корабль – неизвестно, – ответил я первое, что пришло в голову. – Так, ещё один марш и мы на месте. Не знаю, как у тебя, но от бесчисленных поворотов лестницы в моей голове полный раздрай.

– У меня тоже кружится голова. Я вспоминаю, что может означать слово «корабль» и мне приходит на ум только одно: это средство передвижения по воде. Я права?

Лестница закончилась площадкой три на три метра, полом служило просечно-вытяжное сито. От площадки начинался узкий коридор, который, почему-то, называется «кабель-каналом». Электрические кабели разного сечения крепились к стенам канала с помощью металлических скоб и консолей. В голове появился термин «траверса».

– Мы на месте. Что ты думаешь обо этом, Линда?

Посмотрев на девушку, я обозвал себя идиотом: находиться длительное время в закрытом помещении с огромным количеством токопроводящих кабелей для человека, не говоря о роботах, невозможно: начинала сбоить электроника. Линда прижала руку к груди, побледнела.

– Слай, моё сердце работает с перебоями. Оно вот-вот остановится. Мне плохо.

Достав из рюкзака пакет из плотного полиэтилена, я протянул его Линде.

– В пакете что-то наподобие защитного костюма, надевай его поверх комбинезона. Этот костюм защищает человека от ЭМИ, то есть, от электромагнитного излучения. Не спрашивай у меня, что это такое, Линда. Я просто ЭТО знаю. Какой-то вид вредного излучения, если я не ошибаюсь.

– А как же ты, Слай? – Линда начала надевать на себя просторный балахон серебристого цвета. – Слушай, какая тяжёлая одежда! Из чего она сделана?

– Металлизированный вельвет. Так написано на бирке. Тебе полегчало?

– Да, немного. Ты не ответил на мой вопрос, Слай.

– На какой из них, которые ты мне задала за последний час?

– Не разговаривай со мной, как с маленькой девочкой. Мне двадцать шесть лет и я…

– Ладно-ладно, – я примирительно поднял руки. – Чип, управляющий работой моего сердца уже давно извлечён из сердечной мышцы, Линда.

– Кто тебе помог, Слай? И как ты всё время обманывал сканеры андроидов?

– Всё очень просто. Я поместил чип-убийцу в жетон Жизни.

– А ты хитрый, Слай Макклой. Слушай, да я сварюсь в этом костюме.

– Да, в нём жарко, я знаю. Есть только один способ избежать теплового удара. Снять комбинезон.