Цивилизация

Привёвший его грека, конечно, ни бельмеса не смыслил по-турдетански, но по жестам несложно было догадаться, да и старик последовал таки нашему приглашению, и грека изумлённо вытаращил глаза. Я кивнул Хренио, тот отсчитал ему обещанные шесть эвменовских тетрадрахм и махнул рукой, давая понять, что остальное его не касается. Не только вифинский царь, но и многие его подданные отличаются завидной понятливостью, и этот оказался как раз из таких, не заставив повторять намёк.

— Так всё-таки, зачем вам нужен мой господин? — повторил свой вопрос старый раб, когда довольный своим заработком грека удалился восвояси.

— Об этом мы поговорим с ним самим.

— Он не очень-то любит встречи с незнакомыми людьми.

— И правильно делает. Но думаю, что нас он всё-же примет, — я как бы невзначай осмотрелся — вроде бы, за нами никто не наблюдал, да и кивок Васькина означал, что и он тоже не заметил слежки, так что я незаметно снял с пальца «форменный» тарквиниевский перстень и пододвинул его к старику, прикрывая от лишних глаз ладонью, — Возьми это и покажи своему господину — он поймёт, КТО послал нас к нему.

— Где я смогу вас найти, если ты окажешься прав, почтенный, и мой господин пожелает принять вас?

— Не здесь, конечно. Постоялый двор поприличнее этого по ту сторону улицы и на пару сотен шагов дальше от берега.

— Да, я знаю его.

— Спросишь там мотийцев, и тебя проведут к нам.

— Мотийцев?

— Да, мы представились хозяину двора финикийцами из Мотии, что на западе Сицилии. Испания слишком далека отсюда, и хорошо ли будет, если здесь будут болтать о каких-то приезжих испанцах? Кстати, многие ли здесь знают, что ты — испанец?

— Кроме господина и его домашних — больше никто, почтенный. Здешние греки не очень-то интересуются происхождением чужеземных рабов.

— Это хорошо. Но если тебя всё-таки спросят на дворе, кто ты, то представься и ты сиканом с запада Сицилии — здесь уже заметили, что мы говорим с тобой на чужом для них языке и понимаем друг друга. Если заинтересуются — пусть думают на Сицилию.

— Я понял, почтенный — разумно.

Старик турдетан откланялся, и главное на сегодня дело было сделано, но мы не спешили в свою нормальную гостиницу — у нас оставалось в этом низкопробном притоне ещё одно небольшое дельце.

— Маура сегодня уже больше не принимает, — честно попытался обломить нас пацан-прислужник, когда мы с Володей спросили его, где комнатушка той шлюхи, что так ловко отшила ту пьянь в зале.

— Это не твоя забота, парень, — ответил я ему, протягивая медяк достоинством в четверть обола, — Просто покажи нам её дверь, а договариваться с ней мы будем сами.

— Ну, я вас предупредил… и… гм… вот ещё что — она не очень-то учтива, когда бывает не в духе…

— Успокойся, если она пошлёт нас к воронам — к тебе у нас претензий не будет.

Я как в воду глядел — именно к воронам мы и были направлены ейным весьма недовольным голосом, когда постучались в дверь. Но я объяснил ей — ну, точнее, запертой двери — мы пришли к ней, а не к воронам, а к воронам или ещё куда-нибудь прогуляемся с удовольствием, но только после того, как поговорим с ней.

— Я сегодня больше не принимаю! — заявила шалава, приоткрыв дверь буквально на пару ладоней, — Если я не высококлассная гетера, а простая порна — это ещё не значит, что я готова раздвигать ноги дни и ночи напролёт!

— Мы не за этим, — заверил я её, — Просто надо поговорить. Если не договоримся — пойдём именно туда, куда ты нас и послала.

— Ну, именно туда не обязательно — в зале полно девок посговорчивее, — голосок стал полюбезнее, а дверь приоткрылась пошире — не иначе, как прикид наш заценила, — Но ведь вас же двое? Вдвоём — дороже! — и раскрывает дверь настежь.

— То есть, ты уже передумала и теперь принимаешь? — хмыкнул я, а спецназер и вовсе прыснул в кулак.

— Ну, посмотрим. Входите уж, что ли?

— Так сколько ты возьмёшь с двоих? — поинтересовался я, когда мы с Володей прибомбились на табуретах напротив её топчана.

— Это и называется теперь «мы не за этим»? — съязвила она, — Драхма, если по одному разу и быстро. Три драхмы, если на всю ночь. И вот что — деньги вперёд, а то знаю я эти ваши фокусы!

— Об этом не беспокойся, — я выложил на столик рядом с топчаном тетрадрахму.

— У меня нет сдачи.

— А если будут трое?

— Всемогущая Геката! Вы с ума сошли! Железная я вам, что ли?! Если я простая порна — это ещё не значит, что я готова пойти по кругу и раздвинуть ноги перед десятком!

— Мы с тобой говорим не о десятке, а о троих. Сколько стоит твоя готовность?

— Вы издеваетесь, что ли?! Я всю прошедшую ночь работала, не покладая ног! Я вам что, бессмертная Афродита Порна?! Есть же предел человеческим силам!

— Безусловно. Так сколько стоит этот предел?

— Ты что, серьёзно?! — шалава опешила, — Ну, добавь ещё одну тетрадрахму, что ли? Да не СЕЙЧАС же! Я же сказала, что не железная! Дайте хоть до вечера передохнуть, изверги! Вечером — приходите сами и приводите своего третьего, а сейчас — забирай свои деньги и катитесь оба к воронам!

— Стоп! Вот как раз о вечере мы и собирались с тобой поговорить.

— Ну, я же вам всё уже сказала. Что непонятного?