Цивилизация классического ислама

В сущности, связь между исламским монотеизмом и монотеизмом христианским и иудейским, обоснованная философски и научно общностью происхождения, позволила предпринять в средневековых рамках исследование «сравнительной теологии», или «сравнительной мистики» христианства и ислама, обнаружить в обоих случаях формирование сопоставимых социальных слоев, где особым престижем пользовались «клирики», наконец, выделить среди трудов, переводимых, например, в Испании с XII в. и предназначенных сыграть роль катализатора, не только сохраненные в мусульманском мире античные тексты, но и новые исследования, в том числе трактаты по алгебре, астрономии, оптике, медицине и философии, которые вдохновят интеллектуальное возрождение романского Запада. Эти труды, однако, демонстрируют разительные контрасты в том, что касается не только обычаев и институтов, но и глубоких интеллектуальных воззрений и способов рассуждения: фундаментальные расхождения относительно самой идеи Бога; использование в классическом мусульманском обществе языка семитской структуры, иногда недостаточно гибкой для выражения мысли; стремление скорее к формальным изыскам, чем к строгости, что приводило авторов сочинений к игре беспорядочной композицией, в которой терялись главные идеи, а богословов — к использованию для обоснования религиозного выбора аллюзий, а не прямых доказательств; уважение к вербальному выражению в литературных произведениях и подчеркнутый ритуализм в культовых предписаниях; пристрастие к риторике и вычурность в поэтических материях, как и в произведениях прозы, изобилующей гномическими сентенциями; поиск композиций абстрактных, затейливых и бесконечно возобновляющихся либо продолжающихся за счет повторения одной и той же модели в произведениях искусства, лишенных всякой естественности и спонтанности.

Однако резкость подобных суждений может быть смягчена восприятием живой реальности ислама на протяжении столетий. Рассматриваемые в их собственной исторической эволюции и внутри их собственной вселенной, мусульмане Средних веков, исполненные осознанием своего материального и доктринального превосходства, внешне совершенно непроницаемые для влияний, исходящих из мира «неверных», оказываются тем не менее более близкими к своим западным современникам. Беспокойные и разделенные, пытавшиеся воплотить свои религиозные, интеллектуальные и эстетические чаяния, улучшая при этом свое благосостояние и навязывая по мере возможности свою власть соседям, они достигали лишь временного равновесия, несмотря на свои претензии построить цельное общество на основе Откровения. Чем дальше заходят точные исследования, тем больше становится очевидным, что перед нами особая цивилизация, достойная внимания историка и философа, цивилизация, которая считала себя триумфальной, доктринальной и уникальной, которая, несомненно, черпала в этом осознании основы своей оригинальности и которая тем не менее осталась хрупкой и развивающейся за счет медленных, но непрерывных усилий и изменений.

СПРАВОЧНЫЙ ИНДЕКС

А

ал-Аббас

Дядя Мухаммада, принадлежавший, как и он, к клану бану хашим, или хашимитов, родоначальник Аббасидов. Скромного происхождения, в доисламские времена снабжал водой паломников, посещавших Мекку, принял ислам довольно поздно. Аббасиды после взятия власти и разрыва с Алидами стали видеть в нем истинного политического наследника Пророка.

Из этих соображений жизнеописания Мухаммада, составленные в ту эпоху, приписывали ал-Аббасу, вероятно, более важную роль, чем та, которую он играл реально.

Аббасиды

Вторая династия халифов ислама, правила с 750 г. (свержение Умаййадов) по 1258 г., вплоть до взятия монголами Багдада, его разграбления и предания смерти последнего правящего халифа. Его дядя, скрывшийся в Каире, стал впоследствии доказательством существования фиктивного аббасидского халифата под эгидой

мамлюков. На протяжении великой эпохи этой династии власть ее отдельных представителей, весьма активных и полновластных суверенов, была тем не менее переменчивой. Не покидая Ирак, который они сделали центральной провинцией империи, халифы пережили постепенное ограничение своего суверенитета, признав за одними провинциальными правителями относительную независимость (Аглабиды, Тахириды, Саффариды, Саманиды, Тулуниды, Ихшидиды)

и бессильно смирившись с отпадением других провинций (Андалус, Магриб, газневидский Иран, фатимидский Египет и т. д.), они, наконец, оставили в середине X в. главную из своих прерогатив эмирам (Буиды) или султанам (иранские Сельджукиды), отправляя власть в Багдаде. Между тем они не утратили своей претензии на главенство в Общине, и она вновь была реализована в конце XII в. усилиями халифа ал-Насира, быстро сведенными на нет сначала неспособностью его наследников, затем бедствиями монгольского нашествия.

Абд ал-Джаббар