Цивилизация рассказчиков: как истории становятся Историей

Ко всем этим факторам следует добавить еще один, не менее важный: ключевой нарратив. Ядро Персидского царства было сплочено зороастрийским мировоззрением, широко распространенным в этом регионе. Да, Кир и его преемники предоставляли своим подданным свободу вероисповедания, но сама царская династия официально покровительствовала вере, которая рассматривала мир как арену космической битвы сил света и тьмы, добра и зла. Эта система убеждений была вплетена в социальную ткань созвездий Иранского нагорья и оказалась вполне совместимой с ключевыми нарративами Плодородного полумесяца. Вероятно, не случайно власть персидских императоров распростерлась именно на тех территориях, где доминировали эти нарративы. Военная мощь, деньги и пр., безусловно, играли огромную роль, но именно ключевой нарратив превратил эту часть мира в единое целое, дав персам возможность захватить ее и закрепить власть: держать в руках один большой камень куда проще, чем россыпь мелкой гальки.

Те же факторы, которые привели к подъему Персидской империи, развивались и в других местах. В Западной Европе, Месопотамии и Китае совершенствовалась технология строительства дорог. В Ассирийской империи существовали развитая шпионская сеть и зачатки почтовой системы. Все больше и больше обществ использовали ту или иную систему письменности. Математика распространялась через политические и культурные границы подобно пандемии. Лидийцы первыми изобрели монеты, но другие общества своими путями приходили к аналогичному способу превращения твердых металлов в твердую валюту.

И разумеется, везде развивались и военные технологии. К 1000 г. до н. э. бронза уступила место железу, а железо превратилось в сталь. Были изобретены катапульты и осадные машины, а также тяжелые колесницы – грозное оружие с серпами, установленными на колесах с обеих сторон. В этой бурлящей закваске не могло не родиться нечто вроде империи Ахеменидов. Конечно, чтобы такое произошло, потребовался Кир Великий. Он был выдающейся личностью, но выдающиеся личности не так уж редки. В историю вошли только те из них, кто, как и Кир, сумел оседлать поднимающуюся волну. Многие другие умерли в безвестности, потому что обстоятельства не дали им возможности проявить себя. Как говорится, ни одна змея не побеждала в забеге.

Персидская империя выросла территориально ровно настолько, насколько это позволяли ее технологии и ареал распространения ее ключевого нарратива. В конце концов ее границы уперлись в социальную реальность, сосредоточенную вокруг другого центра. Когда персы попытались завоевать греков, они так далеко вышли за границы своего мира, что их материальных и культурных ресурсов попросту не хватило на то, чтобы превозмочь людей, сражающихся на родной земле.

Грецию того времени часто представляют как скопище небольших самостоятельных городов-государств (полисов), которые ревностно оберегали свою независимости, пока не пришел могущественный агрессор. Но греки вовсе не прозябали на задворках Древнего мира. На протяжении веков они были доминирующей морской державой в своей части света, их влияние простиралось от колоний на территории Италии до торговых поселений на побережье Черного моря. Да, они не имели единого правителя, но значение такового как источника силы зачастую переоценивается. Несмотря на то что греки были рассредоточены по многочисленным независимым полисам, каждый из которых жил по собственным законам, все они имели общий язык, общую историю, общее мировоззрение и общую систему ценностей. Они любили одних и тех же поэтов. Почитали один и тот же пантеон богов. Обращались к одним и тем же оракулам за советом. Имели много общих институтов, например Олимпийские игры, которые к тому времени проводились вот уже 300 лет. Греков того времени нельзя назвать случайным сборищем людей, разбросанных по городам, островам и побережьям. Они были сознающим себя социальным созвездием, существующим в своем собственном, коллективно сконструированном мире – в мире, который воплощал в себе и одновременно определял их идентичность, и она отличалась от персидской точно так же, как персидская отличалась, скажем, от китайской.

В 490 г. до н. э. Дарий Великий отправил военную экспедицию в Грецию, но афиняне разгромили его войско в битве при Марафоне. Афиняне сражались в 40 км от своей столицы, персы – в 3000 км от своей. На таком расстоянии от дома, за пределами действия персидского нарратива, Дарий не был таким уж великим. Десять лет спустя сын Дария Ксеркс вторгся в Грецию с самой большой армией из всех, что на тот момент видел мир, и сжег Афины. Но греки в Саламинском морском сражении уничтожили весь его флот, так что Ксеркс был вынужден поспешно ретироваться домой.