Цивилизация рассказчиков: как истории становятся Историей

Кушанская империя начала расти в I в. до н. э. и в конечном итоге распростерлась от реки Инд до Аральского моря. Если посмотреть на современную политическую карту, она включала кусок Ирана, пояс тюркских государств Центральной Азии, весь Афганистан и Пакистан, а также кусочек Индии. Когда кушаны потеряли хватку и сошли с исторической сцены, на месте их империи продолжали возникать, сменяя друг друга, царства-преемники разных размеров. На этой территории всегда существовали какие-либо государства в силу ее высокой стратегической значимости: через нее пролегал Великий шелковый путь, и здесь же располагались несколько важнейших его узлов – мест, где начиналось и заканчивалось множество дорог.

Поглощая основанные Александром Македонским центральноазиатские царства, кушаны абсорбировали некоторые остатки эллинистической культуры. Покоряя царства Северной Индии, они перенимали элементы индуистской и буддийской культур. Расширяя свои владения на запад, они погружались в мир персидской культуры. А на востоке до них дотягивались щупальца расширяющегося Китая. Другими словами, Кушанская империя (и ее преемники) вторгалась на окраины четырех важнейших цивилизационных зон Древнего мира и таким образом служила коммуникационным пространством, через которое, подобно кровяным тельцам в кровеносной системе, текла культурная взвесь четырех миров.

Но, когда элементы разных культур сталкиваются друг с другом в новом контексте, происходит кое-что интересное. Идеи не существуют в виде отдельных частиц; они всегда образуют структурированное, взаимосвязанное целое – созвездие идей. Когда они тесно сплетены между собой как части более крупной структуры, они сопротивляются фрагментации. Но, пересекая культурные границы, такие созвездия, как правило, претерпевают изменения, чтобы вписаться в новую среду. В процессе некоторые идеи отрываются от целого и пускаются в свободное плавание. Или же, сталкиваясь в промежуточной зоне, созвездия из разных культур могут соединяться и порождать новые созвездия идей, включая в себя некоторые элементы исходных систем и отбрасывая те, что не подходят для новой реальности.

Кушанская империя была типичным образцом промежуточной зоны между мирами. Особенно наглядным примером того, как происходило здесь смешение культур, может служить буддизм. Поскольку кушаны покровительствовали буддизму, в их империю из Индии направлялся поток миссионеров. Первоначально те неодобрительно относились к скульптурным изображениям Будды: смертному не дано знать, как выглядит великий Просветленный. Но в кушанском мире буддисты вдыхали ароматы эллинской культуры, в свое время принесенной сюда Александром Македонским. Греки же традиционно создавали изображения своих богов, чтобы глубже прочувствовать их духовную сущность, и в этой среде (кто бы мог подумать!) буддисты начали создавать скульптуры Будды, в которых через черты его лица и позы стремились выразить столь желанное для них духовное умиротворение. Эти буддийские скульптуры выглядели очень… по-эллински.

Кушанская империя также пересекалась с персидским миром, родиной зороастрийского нарратива. Этот мир наполняли созвездия идей, восходящих к авестийским временам, и одним из таких созвездий был культ Митры. Изначально арии считали его богом договоров и истины, но со временем он трансформировался в сверхъестественное существо, рожденное от человеческой матери и божественного отца. Будучи одновременно человеком и богом, Митра находился на границе между временным и вечным, благодаря чему мог избавлять людей от смерти и даровать им вечную жизнь. Короче говоря, он был спасителем.

В кушанском мире, где буддисты тесно перемешивались с последователями Митры, в буддизме родилась новая идея, будто бы некоторые из достигших полной просветленности и готовых войти в нирвану, вместо того чтобы сделать шаг к вечному блаженству, возвращаются обратно, чтобы помочь другим. То есть они являются спасителями, которые, как и Митра, стоят ногами по обе стороны черты, в данном случае между иллюзорным материальным миром и вневременной реальностью. Эти фигуры стали известны как бодхисатвы, и величайший из бодхисатв (будда, который придет в будущем) назывался – нет, не Митра, но очень похоже: Майтрея.

Кроме того, кушаны покровительствовали межрегиональной торговле. Через их империю двигались потоки торговцев, которые выбирали те же маршруты, что и буддийские миссионеры. Эти два потока пересекались, люди встречались и разговаривали. В результате путешествующие по Центральной Азии торговцы начали переходить в буддизм, а буддизм приобрел еще более выраженный коммерческий дух.