Цок (СИ)

— Допустим, — кивнул он. — Давай рассуждать логически.

Предо выглянул в окно, осмотрелся.

— Напротив Васильевский остров. У нас там… Нет, не подходит. Дальше. Справа — Адмиралтейство, Эрмитаж, Исаакий, Манеж и старые отели — Астория с Англетером… Тоже вряд ли. Глубже имеем здание главпочтамта, Дворец Труда, Новую Голландию и театр. А следом, если оставить в покое синагогу, офисные здания и жилые дома, начинаются верфи. Всё не то. Не думаю, что Ферериус будет прятаться на верфях. Не его стиль.

— Предо! — вдруг встрепенулся Иуру. — Я знаю, где он. Полетели скорее!

Чернокрылый сдвинул щеколды, распахнул окно и, не дожидаясь ответа наставника, выпорхнул наружу. Озадаченный серебряный последовал за ним.

Нагнав чернокрылого возле моста, крикнул:

— Не мечись! Давай вызовем грозу!

— Зачем? — повернув лик, сиятельно улыбнулся островитянин. — Мы почти на месте. Вверх посмотрите.

Предо задрал голову и уставился в небо. Облака… Разве за ними что-нибудь разглядишь? Хотя… Что это?

Где-то высоко-высоко, почти на границе стратосферы он вдруг отчётливо увидел крохотную воронку. Живую дыру. Та зависла почти над самыми их головами, источая зловоние. Да. Смрад шёл именно оттуда. В голове пронеслось одно лишь слово, которое вдруг оформилось. Стало чётким и ярким, развалилось в видении на стены, крышу, окна, двери…

— Пряжка, — произнёс Предо.

— Точно, — рассмеялся Иуру. — Я давно вижу это слово, но не понимаю, при чём здесь ремень. Так при чём?

— Это не ремень, — улыбнулся товарищу Предо. — Это река. На её берегу находится психиатрическая лечебница, куда поместили Терпилова, бывшего Машиного мужа. Наконец-то я понял, милый мой Иуру, где спрятался наш Ф. Он…

— …скрылся от всех за занавесом человеческой души? — чуть не присвистнул Иуру. — Ну, умелец! Это ж гениально, Предо!

— Гениально, — согласился серебряный. — Но знал бы ты, среди каких умов этот подлец тёрся последние века…

Вадим полулежал на траве возле одной из палаток. Ещё не убранных.

Узнав, что угроза заражения миновала, «водяные» разъехались по домам, и душевнобольных опять расселили по палатам. Но временные жилища, ожидая возможного возрождения старой напасти (или возникновения новой), руководство лечебницы возвращать военным не торопилось.

Ангелы приземлились за деревьями. Замаскировав крыла, они вышли на лужайку и уселись по обе стороны от больного.

— Вадим Эдуардович, — спокойно, без намёка на агрессию проговорил Предо, — как вы себя чувствуете?

— Я не Вадим Эдуардович, — негромко ответил Терпилов. — Александр Андреевич Тулин, господа. К вашим услугам. Засиделся на этом острове. Меж тем «Гермесу» пора в рейс. У матросов продовольствия на три дня и деньги давно на исходе. Как дотянуть до Бомбея? Как? Я вас спрашиваю. А Фердинанд молчит. Всё талдычит мне про какую-то девку. Какое мне до неё дело, когда кактусов целый вагон? И весь чёрный песок с Хива Оа вывезут на «Титанике». На прошлой же неделе. Тогда и Мари приплывала. Вот только Поля нигде нет… Лишь могила… Господа, мне надо ей помочь. Скажите, вы отыщете Поля?

— Тихо, тихо, тихо, — прошептал Предо и ласково погладил разволновавшегося Вадима по плечу. — Обязательно отыщем. И Мари поможем. Вы не волнуйтесь, Александр Андреевич. Хорошо?

— Хорошо, — вздохнув, ответил Терпилов.

Успокоился от ангельского прикосновения.

— Господин Тулин, а вы можете позвать к нам Ферериуса? — влез Иуру.

— Моя фамилия вовсе не Тулин. Я Вадим Эдуардович Терпилов, предприниматель из Эквадора, — повернувшись к нему, сказал больной. — Вы не представляете, уважаемый, сколько там бананов в горшочках! Маленьких, колючих… Вот что мне с ними делать? А туземку как вернуть? Вон, Ливерпуль на горизонте. И уголь плохой. Не горит совсем… Разорён… Разорён полностью… Без штанов… Будете пить воду из Грибоедова, не подавитесь налимом… Они юркие и скользкие, кишат в каждом стакане… И Байкал лить на Африку нельзя. Испарится…

Но вдруг бред прекратился. Голос сумасшедшего изменился. Словно звякнул металл.

— Значит так, Предо. Слушай меня внимательно, — приказал Вадим голосом, слышанным пусть очень давно, но вовсе не забытым.

— Здравствуйте, Ферериус, — отозвался хранитель. — Я весь внимание.

— Отлично, — ответил демон. — Сейчас я не выйду. И, как ты понимаешь, ни один патруль меня отсюда не вытащит, иначе девчонке кранты. Ты-то это знаешь, не так ли?

— И что же мне для вас сделать? — спокойно спросил Предо, придержав за руку вскочившего в ярости чернокрыло. Мол, спокойно. Всё под контролем.

— Завтра с утра собери моих «водяных», пригласи журналистов и, главное, отыщи Зацепину. Без четверти полдень всем кагалом явитесь на бастион Петропавловской крепости. К пушкам.

— Постойте, зачем…

— Не перебивай, — приказал Ферериус. — Я, преисполнившись благих намерений, надеялся до последнего, но нынче отчётливо понял, что мои замыслы — утопия, а земные дни сочтены. Может, и не только земные… — демон усмехнулся. — Поэтому завтра я собираюсь уйти. И уйти красиво. Надеюсь, понимаешь?

— Понимаю, — кивнул Предо. — Машу отпустите?