Цветок ириса

Он очнулся лишь, когда почувствовал прикосновение к руке – слишком сильное и слишком горячее. Над ним мелькнуло взволнованное лицо, испачканное кровью, на шее красовался длинный порез, ворот рубахи пропитался насквозь, а яркие бирюзовые глаза глядели на него со слезами и бессилием. Он знал, что тот видит, и выдавил из себя слабую улыбку.

- Все хорошо...

- Прости меня, слышишь? Это только моя вина... я не смог... не сберег...

- Лоренцо...

Воздуха стало не хватать, легкие горели огнем. Темнота под куполом будто стала ближе, ощутимее, скрывая очертания алтаря неподалеку и арочных колонн.

Брат продолжал что-то говорить, умолял, просил прощения, сжимая его руку все крепче. Собрав последние силы, он облизнул покрытые кровью губы.

- Не вини себя... смерть это еще не конец...

- Они ответят за то, что сделали, слышишь, Джулиано? Обещаю тебе...

Холод прошелся по коже легким ветерком, сковывая движения, замедляя сознание, когда он вдруг ощутил, как его кто-то взял за другую руку. Устало повернув голову, он медленно разомкнул тяжелые веки – и его губ коснулась тень грустной улыбки.

Она сидела рядом с ним на коленях, держа его за руку, как и родной брат. Большие голубые глаза глядели с присущей ей нежностью, водопад светлых волос струился по плечам, обтянутым светлой тканью простого платья. Она улыбнулась – ласково и радостно – и шепнула, наклонившись к нему так, что он ощутил родной аромат цветов и запах краски, как когда они вдвоем позировали Сандро:

- Я ждала тебя…

Все прошло так же резко, как и началось. Туман перед глазами рассеялся, Артем сделал глубокий вдох, протер глаза и нахмурился.

Выходит, во всей этой истории он ошибся только в одном – в самом себе.

Вспомнив видение, он коснулся груди, потер место над сердцем, все еще чувствуя смертельный холод и остроту клинка. Следом припомнилось легкое, словно ангельское прикосновение, заставившее его улыбнуться.

Все же он был счастлив. Они оба были.

Артем не сразу понял, что до его плеча и впрямь кто-то дотронулся. Быстро обернувшись, он увидел обеспокоенную Витторию, за ее спиной продолжало шуметь семейство Сальвиани с четой Мейсхеров, и для полного веселья не хватало только их двоих.

- Ты в порядке? – тихо, так, что услышал только он, спросила Вита.

Он не ответил. Скользнул молчаливым взглядом по снующему между гостями Луке, посмотрел на смущенную Бьянку, на улыбающегося вопреки всем своим насмешкам и сарказму Джованни.

На мгновение он будто увидел на их месте совершенно других людей. Высокого темноволосого мужчину с ярко-бирюзовыми, как у него самого глазами, бывшего когда-то его родным братом и самым близким человеком. Хрупкую девушку с карим взором и робкой улыбкой, которую он называл сестрой. И молодого художника со светло-русыми кудрями, сделавшего для него так много добра.

Виттория терпеливо дожидалась ответа, и, взглянув на нее вновь, он тихо взял ее ладонь в свою и уверенно кивнул.

- Я дома.

А потом Артем улыбнулся – искренне, по-настоящему, без какой-либо толики тоски или скорби по прошлому.

И уж точно без сожалений.

КОНЕЦ