Цветок пустыни

Эти съемки были, пожалуй, самыми позорными за всю мою жизнь. Готова поспорить, что я была и самым ужасным ведущим за всю историю, хотя Дон Корнелиус и вся команда очень меня поддерживали. Чтение так и осталось моей слабой стороной – в лучшую сторону мало что изменилось со времен фильма о Джеймсе Бонде. Я умела читать и вообще неплохо освоила язык, но читать книгу и читать текст на глазах двух съемочных групп, десятков танцоров и парочки известных певцов под яркими софитами – та еще задача. Мы снимали целый день – с десяти утра и до девяти вечера. Страшно представить, сколько неудачных дублей у нас было – бедняги танцоры точно измучились, повторяя раз за разом одни и те же движения.

В качестве ведущей в этом выпуске я должна была представить Донну Саммер, что было для меня большой честью – это одна из моих самых любимых певиц.

– Леди и джентльмены! Давайте бурными аплодисментами поприветствуем нашу гостью, примадонну соул Донну Саммер!

– СТОП!

– ДА СЕЙЧАС ЧТО НЕ ТАК?

– Ты не назвала ее почетное прозвище. Варис, все есть в шпаргалке, читай по ней.

– О-о-ох, черт! Так, поднимите эту хреновину повыше. И еще выше, да. Мне свет бьет прямо в глаза, ни черта не вижу. Держите вот так и не отпускайте.

Дон Корнелиус отвел меня в уголок и спросил:

– Так, выдохни и успокойся. А теперь скажи, в чем проблема?

Я объяснила, что все эти шпаргалки мало чем мне помогают. Я не привыкла читать с листа, и вообще, болтать – не моя сильная сторона.

– О’кей, давай сделаем вот так. Говори, как тебе удобно. Серьезно. Не стесняйся. Руководи процессом, как тебе будет удобно.

Дон и его команда были невероятно добры ко мне – я запарывала буквально каждый дубль, а они раз за разом помогали мне и позволяли управлять всем процессом съемок. Общение с этой командой доставило мне невероятное удовольствие, они профессионалы, каких еще нужно поискать. И конечно, мне удалось познакомиться с самой Донной Саммер! Она даже подарила мне диск-сборник своих лучших хитов с автографом.

Затем наши съемки переместились в Нью-Йорк – было много кадров прогуливающейся под дождем меня и уютных моментов, вроде домашних посиделок с подругами. Следующим этапом должна была стать поездка в Сомали, где засняли бы мою долгожданную встречу с родителями после долгой разлуки. На протяжении всей работы над фильмом сотрудники BBC в Африке старательно искали мою маму – специально в помощь им я отметила на карте районы, где мы обычно кочевали, а также подготовили полный список племенных и родовых имен членов моей семьи. Увы, за три месяца не удалось продвинуться ни на шаг.

Выяснилось, что на запросы BBC отвечало слишком много разных женщин – пустыня буквально кишела моими матерями. У всех у них была дочь Варис в Лондоне.

Наш план был такой: я остаюсь в Нью-Йорке и занимаюсь своими делами, а как только находят мою маму, я лечу в Лондон, и уже оттуда мы все вместе отправляемся на съемки в Африку. Как оказалось, поиски не осложняли ни языковой барьер, ни отсутствие коммуникаций в Сомали, ни что-либо другое.

Выяснилось, что на запросы BBC отвечало слишком много разных женщин – пустыня буквально кишела моими матерями. У всех у них была дочь Варис в Лондоне. Это было очень странно и от того, что мое имя очень редкое, я за всю жизнь никого не встретила с таким.

Я объяснила Джерри, что происходит.

– Понимаете, в Сомали люди живут очень бедно, буквально в нищете. И они готовы на все, лишь бы немного заработать. Они думают, что если назовутся моей семьей, то вы приедете, снимете небольшой фильм и немного заплатите им или оставите какую-нибудь еду. Не знаю, честно говоря, на что они рассчитывают, но постарались бы они очень хорошо!

У меня, к сожалению, не было маминых фотографий, но Джерри предложил другой способ проверки:

– Нам нужен какой-то секрет про тебя, что-то, что знает только мама.

– Мама часто называла меня Автохол, это значит «маленький рот».

– Как думаешь, она помнит это?

– Ну еще бы!

Так мое детское прозвище превратилось в пароль. На первую пару вопросов корреспондентов BBC женщины отвечали, но Автохол не давал нам себя задурить. В конце концов мне позвонили и сказали, что нашли одну женщину, которая, вероятнее всего, и есть моя мама. Прозвища она не помнила, но смогла подробнее всего ответить на вопросы о моей биографии.

Я вылетела в Лондон ближайшим рейсом. У нас был проработан довольно сложный план. Сначала летим в Аддис-Абебу, столицу Эфиопии, там нанимаем небольшой самолет, который доставит нас на границу Сомали. Из-за войны мы не сможем попасть в страну, поэтому моим родственникам придется встречаться с нами здесь, посреди пустыни. Приземляться нам предстояло прямо на песок, камни и кустарник.