Цветы Форкосиган-Вашнуя

Поскольку состояние мисс Смит явно улучшилось, а мне хотелось продолжить свои наблюдения, я пригласил ее спуститься вниз и поужинать со мной и моей женой. Ужин нельзя было назвать приятным: жена в ее присутствии сильно нервничала и поэтому не сумела вывести ее из замкнутого молчания, но тем не менее ужин принес некоторые дополнительные сведения. За столом наша гостья держалась вполне воспитанно, что заставило предположить, что, несмотря на кажущуюся резкость, она не принадлежит к простонародью. Нож и вилку она держала на американский манер – это подтвердило предположение Холмса относительно ее американского происхождения. А еще она продолжала отказываться от вина и вообще от всякого спиртного.

После ужина мы перешли в гостиную.

– Вы играете в карты, мисс Смит? – спросила моя жена, почувствовав, что воцарившееся в гостиной молчание грозит стать неловким.

– Не знаю, – ответила моя пациентка, хмурясь.

– Ну что ж, выяснить это нетрудно, – жизнерадостно заявил я, стараясь рассеять смущение жены, которая покраснела, сочтя, что сказала что-то бестактное. Я усадил дам за карточный столик и достал из ящика колоду карт. – Если вы не вспомните никакой игры, мы вас научим, – сказал я, вручая ей колоду. – Посмотрите, не вспомнится ли вам что-то.

Она взяла колоду и секунду держала карты в руках, словно взвешивая. А потом сняла и начала тасовать. Несмотря на то что из-за раны ее рука двигалась не совсем свободно, карты с шуршанием летели так стремительно, что за ними трудно было следить глазами. На ее лице вдруг появилась озорная улыбка, похожая на солнечный луч, упавший на дальние холмы с затянутого облаками неба.

– Никакой игры я не помню, зато помню кое-какие карточные фокусы. – Она мгновение смотрела на мою жену, словно оценивая ее. – Положите руки на стол, – скомандовала она Алисии, – и я покажу вам фокус «чет-нечет».

В ответ на вопросительный взгляд Алисии я кивнул, и жена положила руки на стол ладонями вниз.

– Назовите какое-нибудь небольшое четное число, – продолжила моя пациентка.

– Два?

– Прекрасно. А теперь я между каждыми вашими пальцами положу по две карты. Но между последними двумя пальцами мы положим нечетную карту – одну. Теперь, – продолжала она уверенным и веселым голосом, – я возьму каждую пару карт из ваших рук и сложу их в две одинаковые стопки. Четное количество карт равномерно распределится на две стопки с четным количеством карт. А сейчас возьмите последнюю карту, ту, нечетную, которая осталась у вас в руке, и сделайте одну из стопок нечетной.

Моя жена послушно выполнила ее распоряжения с вежливо-недоумевающей улыбкой. Я вдруг понял, что те почти два десятилетия, в течение которых я поднимался по семнадцати ступенькам дома номер 221-бис на Бейкер-стрит, не прошли даром для моих мыслительных способностей.

– Вы согласны с тем, что та стопка, в которую вы положили последнюю карту, содержит сейчас нечетное количество карт? А теперь смотрите внимательно: я воспользуюсь своими магическими способностями, чтобы поменять эти стопки местами.

Она плавно и явно безрезультатно помахала руками над двумя стопками карт, держа ладони примерно в футе над ними.

– И в какой стопке теперь нечетное количество карт? Не торопитесь с ответом.

Алисия недоверчиво нахмурилась, но спустя секунду постучала пальцем по той стопке, на которую она положила последнюю карту.

– Вы уверены? Пересчитайте их.

Она пересчитала их – и, конечно, обнаружила восемь карт в своей «нечетной» стопке и семь – в «четной».

– Как вы это сделали? – простонала Алисия, а я с трудом подавил смех.

– Все дело в голове, знаете ли, – благодушно ответила мисс Смит.

А потом она вдруг нахмурилась, опустила голову и закрыла глаза ладонями.

– Что случилось? – спросил я, мгновенно насторожившись.

– Ничего, – ответила она, но ее нахмуренный лоб явно опровергал ее слова. – Просто… я вдруг вспомнила, где научилась этому фокусу.

– Расскажите, пожалуйста, – попросил я с наигранной небрежностью.

– Я помню мужчину, – заговорила она негромко. – Он крупный, краснолицый, с жилистой шеей и длинными густыми закрученными усами. На нем рабочие брюки, нижняя рубаха с длинными рукавами и синий фланелевый жилет. Он жует табак, у него плохие зубы, и он давно не мылся: в воскресную школу вы его не пустили бы. Он играет в карты, как фокусник, и знает сотни способов сжульничать. У него грубый, соленый юмор. Во многих отношениях он не слишком хороший человек, но он не трус и не бросает друзей. Мне он был другом.

– Вы можете вспомнить его имя?

– Бешеный… Кэллаган.

– Когда вы его знали?

– Не знаю. У меня просто появилась в голове картинка: он сидит за грубым сосновым столом, положив на него ноги, смеется и говорит: «Все дело в голове, парень, в голове!» Где, когда… Не могу сказать. Он – американец, так что это должно было происходить в Америке.

Я попросил ее продолжать, но оказалось, что яркое и удивительное воспоминание о несколько неотесанном знакомце не принесло с собой больше ничего. Я предложил начать игру в карты, но она печально отодвинула колоду.