Цветы и сталь

Гленард поворошил тюки на первой телеге. Достал нож, разрезал один из тюков. Грубо выделанные овечьи шкуры. Такие зорги любят покупать, чтобы делать из них куртки. Потом подошел ко второй телеге, нагруженной деревянными ящиками. Рядом с правым передним колесом телеги лежал хорошо одетый бородатый мужчина средних лет в бархатном кафтане с золотой вышивкой. Вероятно, глава купеческой партии. Разрублено горло, быстрым ударом. Ну, да, конечно, толстым широким клинком. Какие знакомые уже раны.

С другой стороны телеги лежал светловолосый молодой человек с голубыми глазами, которому раскроили голову. Кровь и остатки мозга, должно быть, бурно вытекали из раны, но сейчас светлые мокрые волосы были почти чисты — постарались ливни. Телега была нагружена длинными деревянными ящиками с надписью «Гордер и сын». Гленард забрался на телегу, поддел крышку одного из заколоченных ящиков ножом, не без труда приподнял, выдирая гвозди. В ящике лежали длинные полосы дешевого железа. Из таких кузнецы зоргов выковывают оружие, в том числе, пресловутые хутхи.

Гленард спрыгнул с телеги, слегка утонув сапогами в дорожной грязи, и прошел дальше. Метрах в пяти за телегой на дороге лежали еще два молодых человека. Бородатые, в добротных, но небогатых штанах и рубахах, поверх которых были накинуты плащи из плотной грубой шерсти с капюшонами. Вероятно, помощники купца. Один лежал на правом боку, сброшен с телеги сильным ударом клинка, да, толстого и тяжелого, по шее спереди. Голова наполовину отсечена, перебита трахея и артерии. Второй, на другой стороне дороги, получил глубокий удар по ключице и частично по шее, упал, но не умер сразу. Лежит ничком, руки вытянуты вперед. Явно пытался отползти, но истек кровью. Видимо, эти двое ехали на недостающей ныне телеге.

У последней телеги всё было привычно знакомо и оттого жутко. Удар по шее у одного возничего, хорошо одетого старика с длинной седой бородой и длинными усами. Удар поперек лица у второго, средних лет, завернутого в серый плащ. Этому достался еще удар по шее сзади, прорубивший и плащ, и позвоночник. Видимо, первого удара было недостаточно, возничий упал, но не умер, и его добили на земле. На последней телеге снова лежали плотно набитые тюки. Гленард разрезал пару из них. В одном нашел слипшиеся листы свиной и коровьей кожи, в другом выделанные волчьи шкуры, напомнившие Гленарду о детстве.

Последний убитый лежал в стороне от дороги, под деревьями, лицом к лесу. Возможно, пытался убежать? И был убит. Чем? А вот это интересно. Стрелой в спину. Прямо в сердце. Интересно не только то, что был такой точный выстрел, которому не помешал ни ливень, ни ветер, но и сама стрела. На этот раз стрела осталась в трупе. То ли забыли про нее, то ли что-то отвлекло. Стрела была длинная, ровная, с хорошо выкованным крестообразным наконечником и длинным серым гусиным опереньем. Такие стрелы недешевые. Стреляют ими из длинных охотничьих луков. И лук был дорогой, мощный, стрела пробила и кожаный доспех, и тело насквозь и дюйма на три вышла из груди. И ничуть эта стрела не похожа на обычные короткие стрелы зоргов с грубо выкованными широкими наконечниками, которыми зорги, мастера верховой езды, поливают врагов из седел на полном скаку с помощью коротких кавалерийских луков.

Похоже, что эта стрела добавляет еще сомнений в том, что за нападениями стоят зорги. Впрочем, нельзя исключить и варианта, что кто-то из зоргов научился пользоваться длинным охотничьим луком. Как и то, что вместе с зоргами в нападениях участвует какой-то человек.

— Гленард! — услышал Гленард крик Славия и, обернувшись, увидел, как капитан машет ему рукой. — Садись на коня, езжай за мной! Кажется, мы кое-что нашли!

Гленард вернулся к своему Окуню, забрался в седло и вместе с Костисом отправился догонять Славия, который уже успел довольно далеко ускакать рысью по мокрой дороге.

Примерно через километр они увидели троих солдат, которые стояли у левого края дороги, держа в руках поводья своих лошадей. Славий, Гленард и Костис, подъехав, спешились.

— Что здесь, капрал Маргрет? — спросил Славий у высокого и широкоплечего брюнета.

— Следы телеги, господин капитан! — отрапортовал Маргрет. — Уходят налево в лес, по просеке. Земля с травой на краю дороги размокли, и телега оставила глубокие следы. Настолько глубокие, что второй дождь не сумел их полностью смыть, только залил колею.

— Отлично, капрал! — похвалил его Славий. — Ну что, Гленард, пойдем по следам пешком или верхом?

— Я бы пошел пешком, чтобы следы высматривать, но хрен его знает, сколько там придется идти. Давай верхом, но не спеша. Всё равно мы ищем телегу, а она с дороги никуда не денется, лес по краям просеки густой. Откуда здесь просека, кстати?

— Ну, видимо, когда-то лесорубы вырубку в глубине леса делали, пробили просеку, чтобы бревна возить, потом забросили… — предположил Костис.

— Ну, да, — кивнул Гленард, — причем, где-то год назад забросили. Всё уже заросло травой и пошли мелкие деревья, но они еще не настолько выросли, чтобы мешать проезду. Ну, по коням.