Цветы и сталь

— Да что там знать, — махнул рукой Бовард, улыбнувшись, — служба есть служба.

— Ну, смотри. Я знаю, что тебе двадцать лет, что родился ты не так далеко отсюда, чуть севернее, в герцогстве Абфрайн. Знаю, что ты из пригородов Фройсбриха, сын сапожника. На службе ты около четырех лет, значит, застал самый конец Злой Войны. Ты был в пехоте, участвовал в нескольких небольших боях. После войны выслеживал остатки мятежников. Здесь тебя заметили и позвали в Тайную Стражу, определив во Флернох. Вот, собственно, и всё, что я знаю.

— Ну, дык, а что ж еще-то?

— Мне интересно знать, что ты за человек. Твоя семья. Твои друзья. Что тебе нравится. Что ты не любишь. Есть ли у тебя жена, дети. Какой ты человек, помимо службы.

— Ну, ладно, — согласился Бовард, — отца моего воры убили, пока я был на войне. Из-за трех пар сапог. Мать с сестрой, ей сейчас тринадцать, уже пора ее замуж выдавать, после смерти отца продали мастерскую и перебрались в Вайнмуллах в том же Абфрайне. Вступили там в швейную артель, шьют дешевую одежду. Живут небогато, но на еду хватает, да и я еще немного посылаю.

— Да, нелегко, — покачал головой Гленард. — Жалованье в Тайной Страже чуть повыше, чем в армии, но всё равно маловато…

— Хватает понемногу на то, на сё. Что я люблю? Люблю я слушать птиц. Вот это, например, сойка. А вон там, чиж, а это зяблик. Люблю еще вечером посидеть на склоне холма, посмотреть на закат, особенно когда немного облаков на небе есть. Люблю перехватить кружечку-другую эля в кабачке. Ну, и поспать, куда же без этого.

— Да, поспать все любят, — согласился Гленард. — Ты женат?

— Нет пока. Есть девушка знакомая из соседней с замком деревни.

— Из Сердаха, что ли?

— Точно, из Сердаха. Фолия зовут. Мила она мне. Да и я ей, вроде, мил. Мы с ней уже даже сговорились пожениться, только еще не обручились. Я ее еще у ее отца не попросил. Думаю, поступок какой геройский совершу, ну, например, банду нашу неуловимую поймаю, тогда и поговорю с отцом ее.

— Ну, ты и без того знатный жених, — улыбнулся Гленард. — Служишь хорошо, умный, работящий. Банду поймаем, глядишь, капралом станешь, а там и сержантом, и пошла карьера. Так и до капитана годам к пятидесяти можно дойти. Так что Фолия в обиде не останется.

— Славно говоришь лейтенант, точно тебя на свадьбу позову, но бочонок пива с тебя, — усмехнулся Бовард, и они оба с Гленардом рассмеялись.

— Только нам, Бовард, чтобы героями стать, а не дураками, надо для начала эту банду нашу неуловимую поймать.

— Вестимо, Гленард.

— А кстати, кажется, просветы за деревьями появились, к реке приближаемся. Уже и до заставы недалеко.

Через недолгое время они выехали из леса на широкий луг, покрытый высокой ароматной травой. Солнце пригревало. По краям дороги цвел клевер, вокруг которого летали шмели и пчелы.

Бовард пригляделся, на ходу спрыгнул с коня, наклонился, подобрал что-то, снова вскочил в седло. Догнав Гленарда, показал тому четырехлистный клевер, после чего прицепил его между кожаными пластинами доспеха на груди, на удачу.

Здесь на лугу, метрах в пятистах от реки и моста через нее, сходились обе дороги, и северная, и южная. У въезда на мост скопилось около десятка телег, ожидающих пристального осмотра на пограничном посту и уплаты пошлин. Гленард и Бовард проехали вокруг телег прямо к мосту. Купцы смотрели им вслед недовольно, но никто ничего не сказал. Было видно — служба.

Заехав на мост и подъехав к заставе, Гленард и Бовард спешились и поздоровались с четырьмя суровыми воинами, находящимися на мосту, перегороженном нехитрым, но надежным бревенчатым заграждением. Бойцы в ответ хмуро кивнули им и вернулись к осмотру очередной телеги, рядом с которой стоял волнующийся купец.

Сержант Тумрен уже ждал Гленарда. Махнув им рукой, он пошел на другую сторону моста. Гленард достал сверток из своей сдельной сумки, и тайные стражи последовали сержантом. Дойдя до конца моста, они уперлись в еще одно заграждение, из-за которого на них сурово смотрели шесть пар глаз здоровенных зоргов в кожаных доспехах. Переговорив минуту с одним из них, Тумрен позвал Гленарда и показал ему на круглую палатку метрах в тридцати от моста, чуть левее. Палатка была сделана из грубо выделанных козьих и овечьих шкур, была многократно штопана и явно видала лучшие времена.

Гленард обошел заграждение и пошел к палатке. Тумрен и Бовард остались на мосту. Ветер приносил из степи горячий воздух и дурманящий запах пышного многокилометрового разнотравья. Большое палящее солнце стояло почти прямо над головой. Было жарко.

Глава XIII

Гленард откинул тяжелый полог и вошел в палатку. Внутри был полумрак, свет попадал в палатку, в основном, через дымовое отверстие в центре крыши палатки. Пол шатра был устлан сеном, поверх которого местами лежали шкуры, шерстяные ковры и плетеные из трав циновки. В центре палатки был обложен камнями небольшой незажжённый очаг. По правую руку от очага стоял низкий стол, рядом с которым были разложены кожаные подушки.