Тучи сгущаются над Фэйр (СИ)

  "Конечно же, они поймут необходимость нового порядка! Иначе и быть не может, ведь это разумные люди! В конце концов, должны же они понимать, что при нынешнем численном перевесе мертвых граждан над живыми, прежний порядок ущербен и не способен удовлетворить нужды общества, и даже более того, - вреден для него!" - рассуждал про себя благонадеянный Мямля, к сожалению, в слух у него едва ли получалось излагаться хоть в половину так же связно.

  Его оторванный от земли разум витал в облаках высших материй от реальности таких далеких, что Мямля в упор не видел проблемы сосуществовать всем в мире и согласии, - и мертвым и живым. Для умного, но необразованного Мямли непонятно было то, что государство - есть огромный организм, и что организм этот по самой сути своей противодействует любым переменам, поддерживая внутреннюю неизменность, а противодействие организма возрастает тем более, чем более радикально на него воздействуют извне. Такова природа масс и то, что кажется разумным для возвышенных умов, далеко от понятного и объятного для умов приземленных. Большинству требуется время, чтобы принять перемены, и времени очень часто нет у реформаторов.

  В отличие от Мямли, с его мечтами об утопии, Рори, так и не получивший заслуженной кары за подрыв деятельности шахты, но напротив - вознагражденный за преступление, лишь утвердился в собственной безнаказанности и продолжил сеять смуту, но с удвоенным рвением и отдачей. Он в тайне от напарника разжигал ненависть и вражду в умах слабых духом и падких на наживу революционеров. Обладая врожденным чутьем на мерзавцев и понимая их Рори лишь властью и высоким положением отличался от тех головорезов, что под эгидой революции и благородной идеи чинили хаос и раздрай, вырезали и грабили мирное население.

  Их собрание, что длилось так долго, было посвящено всему и сразу, и как минимум поэтому не могло закончиться. Вожди уж и не помнили с чего начинали, а так как телесной усталости для мертвых не существовало, каждый раз дойдя до определенной точки, дискуссия, как винтовая лестница, уходящая куда, - неизвестно, принимала новый оборот. А за тем оборотом, на том новом витке обсуждения, который открывался им, менялись лишь частности и изложение, но общая позиция сторон оставалась все той же, а компромисса или иного разрешения не следовало. И хотя численный перевес в Хельмроке был на стороне мертвых, - численный перевес живых над мертвыми в Холлбруке в целом и в других регионах Фэйр был неоспоримым. В чем бы не состояла проблема и каковым бы не было ее решение определяться и действовать следовало как можно скорее, покуда не разошлась молва о Хельмрокском перевороте, а сам переворот не сделался инцидентом. Это было очевидно, но безразлично Рори, и совсем не было понятно Мямле. Это было очевидно Фердинанту, как раз подоспевшему с подносом и винной пылью в бокалах, но не было оглашено им, так как Фердинант, по его соображениям, не имел права вмешиваться, и так как в тайне Фердинант мечтал о том, чтобы революция - в некотором роде и его детище тоже, - захлебнулась.

  Не только Фердинант и Рори участвовали в обсуждении, технически в нем участвовали также и "отцы основатели". Они теперь были уже не те, что раньше, - старики даже по мерках неупокоенных. Их ветхие скелеты привязали к плитам саркофагов, чтоб не вырывались и не пытались убежать, а на челюсти нацепили намордники, какие цепляют агрессивным пациентам из девятой палаты Хельмрокской лечебницы.

  От содержанцев не ждали дельных советов, не было даже уверенности в том, содержанцы ли они на самом деле, или просто сбрендившие бродяги, оказавшиеся в нужном месте в нужное время. Так или иначе, но "отец основатель", как и лорд или монарх, - это больше чем высокий статус, но это также символ, и в качестве символов их безумные мощи должны были присутствовать на всех важных для революции событиях, подобно заботливому родителю, присутствующему на всех этапах взросления своего чада.

  Так продолжался спор между вождями и конца ему не было видно, а пока спор продолжался, и вожди отвлекались на него, революция развивалась сама по себе без их участия, и совсем даже не было потребности в этом участии. Пустив дело на самотек и оставшись лишь фигурами деятелей, но не самими деятелями, вожди снимали львиную долю ответственности со своих последователей, которые, чувствуя их присутствие за своими спинами, а также присутствие соратников бок о бок с ними, решались творить такие дела, которые во век не сотворили бы в одиночку. Они, чувствуя единство в движении огромной массы, присоединялись к этому движению, и были уже не вполне собой, но революцией, и даже не ее участниками.

  Глава Х

  К тому моменту, как лорд Мортимер отыскал оружейную, революционеры заполнили все пространство площади и все подходы к ней. Сейчас они были заняты тем, что бились о стены и ворота барбакана, и метали камни в бойницы.