Тучи сгущаются над Фэйр (СИ)

  Мямля кончил излагать к тому моменту, и первое время по окончанию все слушатели молчали. Им требовалось обдумать сказанное и принять для себя важное решение. Для принятия этого решения полагалось определиться в двух вопросах: первый из которых состоял в том, следует ли им прислушаться к словам Мямли, пускай и не уверенным, но искренним? Второй вопрос заставлял присмотреться к самому Мямле как к возможному лидеру. Мямле, который, хоть и говорил много хуже и не внушал почтения возрастом, не принимал участия в создании Склепа и в формировании идеологической основы их общества, но гораздо дальше продвинулся в реализации этих самых идей на практике, нежели все содержанцы вместе взятые за все годы существования Склепа. Они - содержанцы - уступая власти, шли на компромисс, что было здравомыслием и потому противоречило духу революции. Но вот эти двое: Мямля и Рори (который до сих пор не обрел дара речи), не думая ни о каком компромиссе с властью и познав на своей шкуре жестокость этой власти, пережили многое из того, что и они пережили, и о чем столь вольно рассуждали богатые содержанцы, зная лишь понаслышке.

  Те два вопроса, так никем и не озвученные, задавали себе члены общества мертвых Хельмрока, - задавали недолго, ведь принадлежали они к той категории вопросов, ответы на которые известны задающему заранее, еще до того, как вопросы заданы.

  Глава IX

  Шахта заработала и лед тронулся. Настоящие реки разлились тогда по улицам Хельмрока, не уступая в полноводности ни природным рекам, окружающим город, ни грунтовым могильным рекам, спускающимся с погоста и почти круглый год отравляющим городские каналы. На все это непотребство взирал лорд Мортимер с высокой башни. Ему оттуда все казалось таким низким, приземленным. Стоя там и глядя на потоп внизу, лорд Мортимер морщил лоб в попытках определиться, что ему следует думать? Что предпринять в связи с случившимся? Не определился он и к тому моменту, как реки высохли, сменившись болотом.

  И так мертвая экономика города после инцидента сделалась еще мертвее, а перевес неупокоенных мертвых над живыми и упокоенными мертвыми, - еще более явным. Даже те из неупокоенных, что прежде добровольно запирались в гробах и ожидали там распада, все чаще выходили на поверхность посмотреть, что учудили их потомки. Их выходы на поверхность - бесцельные брожения изначально - с течением времени превратились из ностальгических порывов в целенаправленные действия. Теперь не было детей, чтоб обзывать мертвых чушками, не было собак, чтоб воровать кости скелетов, дилижансов не ходило - сбивать неупокоенных, и лошадей не осталось, чтоб топтать, а на поверхности разнообразия всяко больше, чем в могиле.

  Вскоре взошли первые ростки новой революции. Мертвые прибывали к барбакану замка с требованием пересмотреть действующий порядок. В иные годы их акцию протеста тут же разогнала бы городская стража, только служили в ней теперь одни мертвяки, которых также притесняли в правах и которые так же прибывали сюда с требованиями. Осадить и захватить крепость неупокоенные не смогли бы при всем желании: за барбаканом начинался мост, ведущий через ров, и захватчик, дерзнувший пройти по этой переправе, рисковал быть схваченным Тварью, обитающей внизу. Поэтому сложившаяся ситуация была в некотором смысле патовой: протестующие не могли войти в замок, а лорд Мортимер не мог послать гонца или запросить поддержки иным способом. Магией он не владел, к почте добраться не мог, а все почтовые голуби, которых содержал, издохли при невыясненных обстоятельствах. Не все из голубей упокоились, но что проку с мертвого почтового голубя, если он не испытывает голода и не желает никуда лететь?

  С тех пор, как перед замком собралась толпа, лорд Мортимер вновь ощущал дискомфорт. Он специально сходил в библиотеку по этому поводу и после долгих поисков выяснил, что то, что он испытывал называется именно так - "дискомфортом". Также он выяснил, что с времен его последнего визита кто-то обворовал библиотеку, и что сам библиотекарь куда-то пропал. По первому поводу он больше недоумевал, нежели злился, по второму - был в ярости, ибо не терпел легкомыслия среди подчиненных. Уходя, лорд не обратил внимания на захлопнутый трактат и ногу, зажатую меж его страниц. Трактат этот, посвященный экзотическим видам птицам Палингерии, был тяжелейшей во всех смыслах вещью, и, как и всякая большая книга, эта требовала повышенного ухода. В частности, если не убирать ее, со временем пыли становилось слишком много, а дощатая кровля пола начинала угрожающе скрипеть и прогибаться. Не один библиотекарь столкнулся с тяжестью первого тома "Экзотических птиц Палингерии" за авторством всемирного известного путешественника и исследователя Гудвина Ноги-паруса, - не один библиотекарь исчез при невыясненных обстоятельствах, оставшись наедине с этой книгой.