Тучи сгущаются над Фэйр (СИ)

  - Дозорные докладывают, у южных границ опять замечены войска Халифата, - послушно продолжил Икарий, а после, выждав немного, добавил, - что прикажете делать? И замер, с любопытством наблюдая реакцию короля. Реакции Люция - этого, по его мнению, недоумка - очень забавляли первого помощника и еще больше Икария забавляло то, как неважны были все те сведения, что он приносил, в сравнении со всеми теми сведениями, что он утаивал. Не менее забавным Икарию казалось и то, что нынешний правитель Фэйр знает о Фэйр куда меньше, чем самый распоследний нищий.

  - Ну, отошли туда войска, сколько посчитаешь нужным. Или доложи министру, кто у нас там сейчас ответственен за это? Если есть потребность, значит... Надобно усилить патрули, так? - полуутвердительно-полувопросительно закончил король. Складки лба его разгладились по окончанию, а сам он взглянул на первого советника с той смесью чувств, с которой смотрит на экзаменатора студент, ответив что-то невпопад и ожидая вердикта.

  Икарий с готовностью кивнул ему, поддакивая и почти не скрывая довольной улыбки. Паук внутри него, передними лапами продолжая удерживать ширму благополучия перед государем, задними лапами передвинул несколько фигурок к южной границе, изменив тем самым баланс сил.

  Когда не границах возникали трения, Икарий сначала обдумывал упоминать это в докладе или нет, а после действовал, исходя из ситуации. Трения возникали на границах довольно часто и особенно часто они возникали на южной границе, или "проблемной границе", как ее называл министр иностранных дел. Военного министра, о котором обмолвился король, в Фэйр давно не было, а армией еще со времен отца Люция всецело распоряжался государь и высшая военная номенклатура, подчиняющаяся ему напрямую. Сейчас армией и генералами управлял первый советник от имени короля.

  Когда Икарию это было на руку, он упоминал о трениях на границах в своем ежедневном докладе, и король отвечал ему в разных формулировках одно и тоже: "надо бы отослать войска, надо бы укрепить кордоны". Люций страшно боялся войны, не как хороший правитель боится - то есть опасается, но как настоящий трус боится - то есть до дрожи в руках. Трусостью и робостью короля в жизни очень часто пользовались разного рода проходимцы.

  Верно, по-своему истолковав улыбку Икария, Люций побагровел и поспешил задать вопрос, который должен был указать на несомненную компетентность короля в делах государства, но указал лишь на глупость и нежелание в эти самые дела вникать.

  - А как... Да, пожалуй, ответьте-ка мне Икарий, как обстоят дела в Холлбруке?

  "Опять он за свой Холлбрук! А как глаза горят, - будто дите малое... Обладай я хоть крупицей совести, уверен бы задумался о том, что делаю... Впрочем, едва ли бы я взялся делать то, что делаю, обладай я совестью. И едва ли бы поднялся до должности первого советника, cложись я подобным образом", - подумал Икарий, мысленно закатив глаза. На внешности внутреннее Икария никак не отразилось, и он все тем же будничным тоном принялся в мягкой форме доносить королю то, что тот и так знал, а потому и спрашивал. Принялся объяснять, что в Холлбруке дела обстоят точно также, как обстояли сотни лет до этого и как будут обстоять сотни лет спустя.

  Холлбрука для Икария не существовало, как и всего того, чему он не мог найти применение и в чем не видел препятствия для реализации своих амбиций. Холлбрук - этот огромный регион на ближнем севере - из числа тех земель, что никогда и никому не покоряться, чей бы флаг над ними не развевался. Холлбрук, Седжфилд, Вэйланд, Тайнвуд и другие проблемные и спорные территории, - для Икария все эти земли были одной большой выгребной ямой. Он не различал их и не пытался понять их. И многие жители благополучных регионов Фэйр, в действительности подавляющее большинство их, придерживались того же взгляда на вещи, или сходного с ним. Они знать не знали и не хотели знать и даже считать не хотели тех оборванцев, что проживали на окраинах Фэйр, своими соотечественниками.

  Икарий не врал и не утаивал, говоря, что в Холлбруке все спокойно - первый советник и правда верил в это и отвечал королю, что знал. Иначе бы не упустил возможности отослать еще войска на подавление Хельмрокского бунта, ослабив защиту столицы и подтолкнув революционеров к решительным действиям. Вопрос прямого столкновения был вопрос времени, а быть или не быть самому столкновению вопросом давно не было.