— Мы проведём референдум, но две трети — это недостижимая величина, — покачал головой сопредседатель партии. — Возможно, мы могли бы победить, если бы вы или ваша дочь были объявлены главой будущего дома. Тогда были бы шансы. Я прекрасно знаю, что сделает любая из них, став главой дома: даст обоим домам возможность использовать ресурсы Стемрана на очень льготных условиях. Только Рейстан и Фаэр сообща могут выкрутить руки Комиссии и добиться положительного решения в любой момент. Только у них вместе абсолютное большинство сторонников. Мы снова окажемся в зависимости, и непонятно, какая хуже. Есть вопросы? Тогда прошу голосовать.
Поначалу всё шло относительно легко — это, действительно, походило на одну из множества гимнастик, чуть-чуть на каждую, хотя Майеру не удавалось двигаться так же гибко и ровно, как Тевейре. На лице той отражалась сосредоточенность, её движения были чёткие и плавные, по-кошачьи изящные, но не прошло и пяти минут, как Майер стал ощущать, что ему не хватает дыхания, а минут через десять он стал откровенно задыхаться. Он сел прямо на землю, но не мог отвести взгляда от танца-гимнастики Тевейры. Сложный ритм, то пяти-, то трёхстопный. А после того как доктор выбыл, Аванте, встала слева от Тевейры и принялась исполнять всё то же, не выпуская бубнов из рук, и не переставала играть всё тот же ритм. На Майера накатывали одна за другой горячие волны, и серебряные иглы вонзались во всё тело, его то переполняла жуткая, неукротимая энергия, то накатывало почти бессилие. Тевейра почти замирала, опускалась наземь и садилась на шпагат, и вдруг легко и изящно поднималась, кружилась, словно фехтовала с множеством людей сразу, и ритм заполнял собой всю вселенную.
— Двадцать три голоса «за», двадцать пять «против», — сообщил секретарь.
— Мне очень жаль, Мерона. — Сопредседатель поклонился. — Конечно, вы можете выступить как частное лицо, но тогда вам придётся выйти из партии, и мы не гарантируем вам поддержку.
— Я рискну пойти против воли собравшихся. — Мерона не колебалась. Интуиция ещё вчера подсказала её очень, очень опасное решение, но альтернатива — ещё лет пятьдесят позиционной войны, после чего все ветераны вымрут, и иммигранты станут большинством населения, а мечту о Великом Доме можно будет похоронить.
— Смотрите! — Секретарь указал на крохотный кустик чайной розы — горшочек с ним традиционно ставят на стол перед совещаниями. Он на глазах позеленел, выпрямился, выпустил несколько новых бутонов, которые распустились на глазах присутствующих.
— В окно! Посмотрите в окно! — раздались другие голоса. Мерона подошла к окну, и заметила, что парк на глазах превращается в цветущую поляну. Люди, только что бродившие там, замерли, наблюдая за метаморфозой.
— Смотрите, там! — указали все. Мерона открыла балкон, который выходил на парк, и она первой увидела это. Рождение камшера. Он появился среди парка, на ровном поле, где даже цветов не было, только трава, газон.
— Там люди! Люди собираются! — Сопредседатель явно не верил тому, что видит. — Их там сотни!
Тевейра замерла в той же позе, в которой начала упражнения — чуть прогнувшись назад, руки сомкнуты над головой, рот приоткрыт, глаза закрыты. Она пропела несколько нот, и доктор явственно ощутил всю мощь её второго голоса — внутри зажглось такое пламя, что разум с трудом контролировал тело. Тевейра засмеялась и опустила руки.
— Совсем даже неплохо для начала, — похвалила она. Аванте подбежала, схватила её за руку.
— Вейри, смотри!
Тевейра оглянулась, вздрогнула. Цветы. Самые разные лесные цветы прорастали на глазах, выпускали бутоны, раскрывались. И такое творилось вокруг, захватывало всё большую территорию.
— Что это? — прошептала Тевейра, усаживаясь рядом с Майером. — Что это?!
Они смотрели, и смотрели, и не могли отвести глаз.
Умник подбежал к ним, держа в руке газету — складной проектор, то есть.
— Я видел. Но вы сюда посмотрите! Смотрите, что происходит в столице!
Камшер вырос примерно метров до двадцати, и пара шишек успела созреть и отправиться в полёт. А вокруг уже были тысячи людей и смотрели не на совершающееся чудо — смотрели на Мерону. А та развела руки в стороны и поклонилась. И все до единого люди внизу поклонились ей в ответ.
— Теаренти Мерона, — услышала она из-за спины. — Я поддерживаю вас.
И ещё голос, и ещё, и ещё. Минуты через две все до единого делегата поддерживали её.
— Потрясающе, — заметил сопредседатель. — Это знак. Лес на вашей стороне, теаренти Мерона. На вашей и на нашей. Если Лес примет их обеих, мы поддержим соглашение и проведём референдум.