Туманные тёмные тропы

— У меня есть несколько предположений, какие из областей нам следует развивать в первую очередь. — Майер похлопал рукой по тощей стопке карт памяти — на бумаге отчёты лабораторий заняли бы несколько стеллажей. — Мне потребуется время для анализа, поэтому я попрошу каждого высказаться, что он считает перспективным. Начиная с вас, теариан. Если вы не возражаете, я бы предпочёл «коллега Майер», или просто по имени.

— С большим удовольствием, — улыбнулся директор. — Что же, вот моё мнение…

* * *

Умник явился в столовую Института, чем вызвал немалое оживление. Он перемолвился по пути словечком-другим с очень многими, видно было, что его уважают, весьма уважают, пусть и считают несколько тронутым.

— О, коллега Майер, и вы здесь! — Умник энергично пожал ему руку. В зелёном халате и положенной шапочке он выглядел уже не так комично, как в домашнем халате и драных тапках. — Чем тут нынче угощают? Ну, тогда я с вами, если не возражаете.

Минуты три они ели молча.

— Познакомился уже с моими? — поднял взгляд Умник. — Нормальные люди. Сам всё поймёшь. Ты мне только их не охмуряй, знаю я тебя.

— Слушаюсь, коллега Маэр. Что слышно нового?

— Рони передала сегодня утром. Помнишь то всеобщее цветение, которое вы учудили? Так в столице народ тоже весь повёлся. Не рассусоливая: к настоящему моменту на учёт принято семь тысяч сто тринадцать беременных женщин в возрасте от двадцати до семидесяти трёх лет. Из них тридцать пять — туристы.

Майер присвистнул.

— Ничего, а то у нас правительство сокрушалось — народ вымирает, законы слишком жёсткие, что делать, что делать… Ты уже знаешь, какой период у Тевейры? По-моему, трижды в год. Значит, за год всех и обработаете такими темпами.

— Очень смешно.

— Ты что, обиделся? — Умник отодвинул чашку. — Кофе тут даже не помои, а… — Он оглянулся на поваров и те отвели взгляд. — А, так ты не в курсе. Ну да, это открыто не публикуют. До поры. У нас тут странный феномен, пониженная плодовитость, простыми словами. Женщины не могут забеременеть. Всё в порядке, все обследования ничего не открывают, интимная жизнь в норме, иногда даже очень чаще нормы, а без толку. Старик, это семь тысяч сто тринадцать очень счастливых женщин! Которые потом все до одной пришли к тому камшеру, в парк! Да, включая туристок. А они знают про закон, не по дури залетели. В Комиссии уже на уши встают, их основной официальный козырь был — у вас-де тут отрицательный прирост населения, Лес людей не любит. Так что вы старайтесь с Тевейрой, старайтесь. — Умник улыбался, но не издевательски.

— Будем. — Майер не улыбался, хотя ощущал себя неловко.

— Хорош кукситься. — Умник хлопнул Майера по плечу. — Идём ко мне. Кофе выпьем, поговорим о серьёзном. Или ты ещё не говорил с моими? Тогда вот. — Умник протянул карточку. — Я буду у Аммера, это пятый этаж, трансбиотика. Позвонишь.

* * *

Разговоры были интересными. В Старом Мире, в Академии царят нормальные законы джунглей, а здесь — то, что, видимо, нужно назвать законами Леса. Преступность на Стемране или приезжая, если речь об особо тяжких, или бытовая, где самое тяжёлое — мордобой. А пить здесь не любят. Очень мало пьют, и тяга отпадает очень быстро. Что тоже было поводом для тревоги, изучали как и почему Лес влияет на людей. Но одно было понятно: сочти Лес людей чужеродными, опасными для себя существами, и первопроходцы просто не успели бы ничего первопройти. Множество опытов по интродукции флоры и фауны Старого Мира показали, что Лес «принимает решение» очень быстро. Принять или нет, то есть, жить новому виду или нет. И приговор обжалованию не подлежит. А человек живет здесь даже на льготных условиях — напасти Старого Мира в Лесу проходят быстро, а напасти Леса лечатся без особых затруднений.

Какой тогда был скандал, когда только зашла речь о том, чтобы устроить на Стемране постоянную колонию. «Вы не знаете, что такое Лес, он может отравить вас в любой момент, или вывести против вас бактерий или что-то ещё, и хорошо, если мы успеем блокировать портал, прежде чем зараза перекинется на Старый Мир», — возмущались противники освоения Стемрана. Тессерон в учёт не принимался — там местные флора и фауна сами должны были сжиться с пришельцами, и в основном уже сжились. А то, что Лес — единая система, занявшая пространство от умеренных широт до субтропиков на всех трёх континентах планеты, и всюду в Лесу как минимум одна и та же флора, с небольшими вариациями — уже никто не отрицал. Уничтожить Лес, выжечь, заселить планету своей флорой и фауной, как это делают на многих других планетах дальнего космоса. Это звучало особенно часто. Но сработал старый аргумент: Лес связан со Старым Миром через естественные, спонтанные порталы, которым несколько тысяч лет, и есть свидетельства, что они могли самопроизвольно открываться в обе стороны множество раз. Если бы Лесу действительно мешали люди, им бы об этом дали знать давно. А пока — только агрессия, защитная реакция, в ответ на агрессию. И всё. В остальном — Лес не возражал против человека.