Туманные тёмные тропы

И то, что есть, то есть были люди, уже попадавшие в Лес случайно, тоже вспоминали. Находили кости людей Старого Мира в Лесу. Мало, но находили. Люди проваливались в Стемран и иногда возвращались обратно уже много тысяч лет. Если бы Лес намеревался искоренить людей как явление, возможности у него были. Лесу как единому организму уже как минимум триста тысяч лет, с этим тоже уже никто не спорит. И потом, любые попытки сослаться на возможную агрессию Леса должны предполагать разумное поведение, а в наличии разума Лесу категорически отказывали все, кроме жителей Стемрана.

* * *

Первой с ним говорила Эсстер.

— Теаренти Эсстер…

— Доктор Маэр обращается просто по имени, или «коллега Эсстер», — улыбнулась она. Не без тегарской крови, что сразу было видно. — Я родилась здесь, ещё до войны, доктор Майер.

— Спасибо, коллега Эсстер. — Майер поклонился. — Я не хотел бы непонимания. Я недавно стал младшим отцом Аванте. Но буду настаивать, чтобы здесь принимались в расчёт только её способности и таланты.

— Спасибо за доверие. — Эсстер почтительно поклонилась. Ну да, в лучшие времена Старого Мира сообщать такое было жестом большого доверия, пусть даже все и так знали. — Не сомневайтесь, мы не принимаем во внимание никакие родственные отношения, титулы и остальное. Только качества самого человека. Аванте очень самостоятельная, жизнерадостная и образованная девушка.

Когда Эсстер уходила и обернулась в дверях, Майер заметил то, что замечал сотни раз. Взгляд. Не тот самый, туман и грёзы, но Эсстер явно что-то почувствовала, и не стала бы возражать против этого.

Аванте была последней.

— Вы им очень понравились. Ой, ты им очень понравился, — поклонилась она. — Вейри сказала, что я сама решу, говорить или нет. Я скажу. Я буду присматривать за вами, то есть за тобой, — улыбнулась Аванте.

— Говори, как тебе удобнее, — предложил Майер. — Присматривать? Это то, о чём я подумал?

— Нет. Она доверяет вам. Но я буду напоминать вам, кто без вас здесь жить не может. Простите!

Она стояла рядом, близко, слишком близко. «Это в твоей природе, Майер, это в твоей природе, Майер, — мысленно повторял он. — Это в твоей природе…».

— Здесь хороший спортзал. — Аванте присела на соседний стул. — Хочешь учиться? Тому, что показывала тогда Вейри. Так будет легче.

Она и не думала уходить. «Мне будет очень трудно, — подумал Майер, — я привык к такой реакции женщин, и до сих пор не собирался отвыкать».

— М-м-м… — Аванте улыбнулась, прикрыв глаза. — Я всегда буду ей чуточку завидовать. Нет, доктор, не сдерживайтесь. Со мной можно. С другими я не позволю. Возьмите меня за руку и думайте, о чём хотите.

Минуты через три всё прошло, если можно так сказать.

— Это вовсе не позорно, да? — Аванте мягко отстранилась, когда он попытался придвинуться к ней. — Вы такой, какой есть. Я помогу вам не делать больно остальным.

Майер прикрыл глаза, и тут же получил пощёчину. Лёгкую, но пощёчину.

— Нет, доктор. — Аванте больно сжала его ладонь. — Так не пойдёт. Со мной думайте что хотите, представляйте что хотите. Помните «Золотой сон»? А когда будет совсем трудно, я буду забирать вас в спортзал. Или вы меня забирайте. Но вы сами должны согласиться. Нет, не бойтесь, вы мой младший отец, и всё это прилично. Пока вы не прикасаетесь к моей голове, всё прилично.

— Да, я согласен. — Он выдержал её взгляд.

— Я скажу, ведь вам это нужно. Нет, Вейри не просила меня, я предложила ей сама. Знаете, это испытание, мне самой это нужно. Простите, что говорю это здесь, — посмотрела она ему в глаза, — я вас люблю. Теперь — как отца. — Она повернула голову в сторону двери. — Доктор, я чувствую. Там, снаружи, доктор Маэр, и скоро придёт сюда, чтобы забрать вас. Как только он вас отпустит, приходите в спортзал. Это второй подземный этаж. Придёте?

— Приду. — Он вновь, снова машинально, потянулся к ней — и на этот раз Аванте не отстранилась.

— Я вам верю. — Она улыбнулась, когда он обнял её. — Вейри права, с вами очень трудно. Но так приятно…

40

Стемран, г. Стемран, Площадь Свободы, дом 8, Штаб-квартира Консервативной Партии, Техаон 12, 163 г., 13:45

— Мы утвердили проект обращения к народу. — Эрвин положил на стол перед Мероной листы бумаги. Здесь предпочитают настоящую бумагу, конечно синтетику, но неотличимую от оригинала, как и многие другие вещи, которые использовались многие тысячи лет, и не потому, что не было альтернатив. — Мерона. — Он взял её за руку. — Вам будет очень трудно. Возможно, вы не представляете, сколько будет грязи.

— Это я как раз представляю.

— Удачи. Мы поддержим любую вашу инициативу. Вы уверены, что хотите сказать им именно сейчас?

— Послезавтра мы все официально вступаем в новые должности. Как только я получу мантию градоначальника, как только закончу с самым срочным, я скажу им. Не бойтесь, это нормально. Это имперский стиль, без спешки даже в срочном.

— Никогда не привыкну. — Эрвин пожал ей руку. — Мерона, вас любит весь город. Особенно те семь тысяч…

— Я понимаю.

— А это те самые ветераны и их родственники. Я очень рад. До свидания! — Эрвин надел шляпу. — Удачи вам.