Тургеневская барышня бальзаковского возраста

– Пожалуйста, – попросила тихо, положив ладони ему на грудь, чтобы оттолкнуть.

Так близко – но все равно между нами пропасть. Время не отмотать. Я повзрослела, изменилась. Он тоже не остался прежним. Но я хотела запомнить того Сергея, который был моей первой любовью. А снова входить в ту же реку… Нет, увольте.

– Я не помешал? – услышала я знакомый голос со стороны двери.

Господи, за что? Почему все в последнее время стало походить на комедию положений?

Сергей убрал руки с подоконника и обернулся, сказав при этом с немного с саркастичными нотками:

– Григорий Александрович, здравствуйте.

Они смотрели друг на друга так, что весь кабинет как будто пропитался неприязнью. В более отвратительной ситуации я еще не была, даже присутствие первой жены Сергея со всей ее высокомерностью было не таким пронизывающим. Глаза Григория Александровича стали похожи на грозовые тучи, готовые вот-вот разразиться молниями. А спина Сергея так напряглась, что куртка готова была разойтись по швам.

А что я? Я не знала, что делать. Хоть ты в окно выпрыгни и оставь их разбираться между собой. Но мы в школе. Значит, я должна что-то сделать.

– Здравствуйте, – сказала в итоге, едва собравшись с силами, – хорошо, что вы оба здесь, потому что у ваших детей проблемы с межличностной коммуникацией. А им еще предстоит учиться вместе. Одна не решу этот вопрос, потому что я для них человек новый, а доверие подростков заслужить непросто, так что поговорите с детьми, узнайте суть конфликта…

Я несла, как мне кажется, в этой ситуации полный бред. Но такого оба не ожидали. Умею удивлять, отчего сама в шоке. Но именно мой монолог, который я так долго готовила на непредвиденный случай, и помог мне отойти подальше от Сергея, забрать вещи со стула и остановиться на полпути к двери.

Да, я очень хочу сбежать, пока границы субординации в стенах школы совсем не стерлись и не забылись.

ГЛАВА 18

Григорий

Я знал, что не всегда все так, как кажется. Но картина, представшая перед моими глазами, заставила снова почувствовать себя отвратительно. Как будто вернула в те дни, которые я старался забыть.

Имею ли я право ревновать? Не знаю, ведь это не поддается контролю. Я с трудом держал себя в руках, глядя в глаза улыбающегося Алексеева. Мне и так стоило сил прийти сюда, я думал, что смогу сделать вид, будто мы никто друг другу. Только не рассчитывал, что увижу здесь эту наглую физиономию.

Лола растерялась, когда я вошел в кабинет. Только я не понял, какого рода была эта растерянность. То ли она… Нет, неважно. Или все-таки для меня имеет значение? А потом появилась неловкость. И исходила она от Лолы, потому что Алексееву вряд ли вообще знакомо это слово.

Я не успел даже ничего сказать, когда Лола начала свой педагогический монолог, при этом стараясь незаметно пробраться к двери. Да уж… Если я себя чувствую не в своей тарелке, то каково ей? Еще и надо было нам с Алексеевым одновременно прийти. Хотя нет, он опередил меня и сразу перешел к делу. Зная его, сомневаюсь, что, не будь Лола классным руководителем, он бы вообще появился в школе. Раньше я не замечал такой родительской ответственности, учитывая, что ни разу за учебный год его здесь не видел.

Пока мы с Алексеевым сверлили друг друга взглядами, Лола закончила свою речь и напоследок сказала:

– А теперь извините, у меня… эм… срочный педсовет.

Не успел я и рот открыть, как она пулей выскочила за дверь.

– Ну что, Григорий Александрович, – усмехнулся Алексеев, – как проблему решать будем?

Интересно, что он имеет в виду?

– Сергей Леонидович, вы о какой проблеме говорите?

– Ой, Гриша, хватит. Ты весь такой интеллигентный, правильный, но что-то мне подсказывает, что ты не такой. Знаешь, я уже сказал Лоле, чтобы она с тобой не связывалась. Но она девушка романтичная, вряд ли послушает, учитывая, что ты прямо-таки герой ее романа. Только у меня стойкое ощущение, что именно ты здесь третий лишний.

Везде обскачет. Любыми способами. Но обсуждать с ним Лолу я не стану, как и мою жену.

– Мне почему-то казалось, что мы здесь для того, чтобы поговорить о детях. Я вчера поговорил со своим сыном, надеюсь, ты сделаешь то же самое – и конфликт будет исчерпан. Они подростки, так что будет нелегко, но рычаг воздействия всегда можно найти.

Алексеев не ожидал этого. На секунду вздернул брови в удивлении, а потом рассмеялся.

– Именно поэтому, Гриша, ты и проиграешь.

– А у нас соревнование?

– Как бы пошло это не прозвучало, но уже, кажется, да.

Все-таки он придурок. И что бы Алексеев не затеял, играть он будет точно не по правилам. Но я в этом участвовать не собираюсь.

– До свидания, Сергей Леонидович.

– И вам счастливо, Григорий Александрович.

Я вышел из кабинета, чувствуя, что хочу впечатать кулак в ближайшую стену. Но, боюсь, в этом здании не оценят мою импульсивность.

В машине я потянулся за телефоном, но тут же передумал. Пока не буду звонить. Вечером. Всем надо остыть.