Турнир

Это норма. За лучший товар платят лучшие деньги. Фей-Фей продолжит Род, если брат не возьмется за ум, за связи и ресурсы выгодно продадут Фейу, со мной тоже дядя заговаривал несколько раз, спрашивая, не хотела бы я посмотреть юг — были устные предварительные договоренности с Кораями. Но дядя никогда и ни к чему меня не принуждал. Или просто не успел?

Я знала, что тетя Софи из южных Кораев, и ее тоже отдавали в род Блау по договоренности.

Без любви. Но они как-то нашли общий язык с дядей, она привыкла к Северу, оформила гостиные в восточном крыле в южных мотивах, разбила зимний сад с экзотическими растениями, и вообще до сих пор в каждой части дома можно было свидетельства утонченного вкуса тети Софи.

Дядя учил меня на совесть, но совершенно не так, как Акса. Мне казалось, что я разбиваюсь о невидимую стену, когда речь заходила о чем-то по-настоящему интересном и важном. О том, что составляло саму суть нашего Рода. В детстве я даже обижалась на дядю — я тоже хотела флейту, как у Акса, чтобы он уделял мне время в зимнем саду, чтобы мы вместе разучивали ноты и тренировали «Зов». Акс спускался к Алтарю с пяти, Аксу открыли Хранилище и доступ в ту часть библиотеки, куда мне нет хода до сих пор.

Женщин учат иначе. Вкладывают время и силы, тренируют, как хорошего скакового коня, чтобы мог брать призовые места, холят и лелеят, чтобы в нужный момент выставить на торги. И юная сира послушно демонстрирует все, чему научилась.

Женщина может уйти в чужой Род, унося с собой знания и родовые тайны. Учат дочь — для чужих, учат сына — для себя. Кто в здравом уме будет передавать знания, накопленные столетиями другим? В каждом Роду свои секреты. Дураков среди Высших не было, или они заканчивали очень рано. Совсем другое дело, если дочь оставляли в Клане. Меня же растили с мыслью о том, что я буду украшением дома своего мужа, когда придет время.

Правда, летом после первого курса Академии все внезапно изменилось, как будто дядя пытался нагнать то, что упустил, вложить в меня максимум за короткое время, но это было почти бесполезно. Детство прошло, и на тот момент меня уже не интересовали родовые тайны.

Теперь мне стало понятно сочувствие в глазах Марши. Если она знала, под обетом молчания, но знала… она точно способна понять, какого это — быть проданной, просто потому что ты родилась в своем роду, просто потому что ты попала на доску, как пешка, где Старшие двигают фигуры в нужную им сторону, не считаясь с чувствами. У пешек нет чувств. Не должно быть. Есть только правила, по которым они могут ходить, подчиняясь движениям руки сверху.

Псакова Фейу! Не могла дать более прямой намек. А теперь моя стоимость равна стоимости разбитой фарфоровой вазы, с рисунком Су Ли. Раритет. Я стою, как разбитый раритет.

— Вайю? — Фей тихо смеялась сбоку. — Ты не находишь это смешным?

— Четыре рулона шелка за невесту — нет не нахожу, — и я все-таки немного помяла свиток.

— Да нет же, читай дальше.

— Я бы обратил внимание леди на любопытную вещь — изящество, с которой все было реализовано в последнем случае. Не вульгарно и прямо, как в случае Каяле, а превосходно утонченно. — Архивариус причмокнул губами.

— Вот что нужно было брать за основу Ц-зина. Любовь — существует, такая преданность, — Фей все-таки рассмеялась.

— Приоритетное право? — Я в отличие от нее совсем не находила это веселым.

— Именно так, — наш сопровождающий поправил очки и продолжил, — поправка «Айне-Каяле» вступила в силу, когда «дары невесты» вернули не полностью, но жених очень специфично использовал свое право.

— Он отгонял других женихов, используя приоритетное право… Боги, целых пятнадцать зим!

— Воскликнула Фей-Фей.

— И? Невеста сдалась? — Я листала свитки дальше, но пока не нашла ответа на свой вопрос.

— Жених так и не использовал силу?

— Невеста устояла, постоянно откладывая свадьбу. Сдался жених, — пояснил архивариус. — Этот случай рассматривался на специальной комиссии, как отдельный в своем роде прецедент. Такой вариант использования поправки ещё не практиковал никто.

— Неудивительно, — я хмыкнула, читая протоколы. — Судя по описаниям, жених был страшен, как создания грани.

— Вайю!

— Да-да, любовь зла, полюбишь и скорпикса… Но с моей точки зрения любовью это отдает слабо. Я увидела все, что хотела. — Я вернула последний свиток обратно на полку и уважительно поклонилась помощнику архивариуса — он очень помог нам. — И последний вопрос. Есть… есть какой-то способ обойти поправку Айне-Каяле?

— Отменить действие поправки может только Сенат, рассмотрев предложение всесторонне, — он снова поправил очки. — Недавние события, — он показал рукой на полку, — в Восточном Пределе доказали, что закон в данном случае на стороне жениха. Всецело.

— Оспорить? Опротестовать? — Больше мне ничего не приходило в голову.

— Время, — он развел руками. — На все это нужно время, которое ещё нужно выиграть. Если поправка вступает в силу — леди становится невестой, чисто номинально, но тем не менее.