Турнир

Мантию мне не дали, ни белую, ни серую, ни пурпурную, никакую, оправдавшись тем, что это привилегия исключительно непосредственных участников Турнира, а я как бы иду сверх. В номинациях не участвую, мест мне не положено, другое дело, если бы мой метод рисования был признан единогласно, но вопрос с заявкой и новым методом замяли тоже, очень решительно.

Особый случай, как пространно выразился Садо, требует особого рассмотрения. Нужна комиссия, анализ записей, мнения очевидцев и повторные тестовые испытания. При словах «повторные испытания» оживился Тир, видимо вспомнив, что он не только судья, но и заместитель Легата, и постановил, что в составе комиссии непременно участвуют военные, чтобы оценить потенциал открытия.

Если учесть, что условия «тестовых» должны быть соблюдены практически полностью, я очень хочу посмотреть, как они будут выбирать кандидата, чтобы отправить в храм Немеса, испрашивать Немилость. То, что тема с печатью змеиного бога всплывет при разборе комиссии — это совершенно точно.

Садо пытался возражать, что военные не имеют совершенно никакого отношения к высоким искусствам, но его возражения просто отмели легким взмахом руки — Таджо дал понять, что Управление дознавателей тоже хочет получить результаты. Кто бы сомневался, видимо так неудачник Закери и огреб гриф эс на личное дело, которое легло в архивы дознавателей в раздел «Совершенно секретно».

Судьи рядились — что, как, когда, у нас или в Столице, а я просто не могла смотреть на Садо без улыбки, удерживая серьезное лицо титаническим усилием воли. Даже Фейу старательно отводила глаза, глядя в сторону, но я видела, как у нее дрожали от смеха губы, при виде художественно размазанной по лицу помады.

И никто, ни мистрис Айрель, ни леди Фелисити, более внимательные, чем мужчины, ни одна из них не сочла нужным указать Садо на эту досадную оплошность.

— Леди Фейу, в случае, если оба участника использовали личную печать… сравнивается уровень вложенной силы и…, — тут распорядитель сделал длинную паузу, — …характер воздействия. — Мольберт Марши вместе с картиной унесло ветром, и как раз сейчас толпа суетливых слуг тщательно прочесывала поле в поисках искомого. — Если вы уверены, что сможете превзойти, — он обвел тоскливым взглядом разрушения вокруг сцены, — уровень личной печати леди Блау…

По большому счету в голосовании необходимости не было, и это понимали все присутствующие. Даже если предположить, что уровень силы личной печати Фейу будет сопоставим с моим, таким восхитительно-взрывчатым эффектом ее творение явно не обладало. И это был один из тех самых случаев, когда размер имеет значение.

— Большинством голосов, — потрепанный Садо обернулся на судейскую линию, — единогласно, — поправился он, столкнувшись взглядом с леди Фелисити, — во второй дисциплине, искусство живописи, первенство принадлежит леди Блау, — закончил он совсем тихо. Думаю, этот провинциальный Турнир Садо запомнит надолго.

— Признаю поражение, — добавила Фейу, царственно кивнув распорядителям. — Внесите в протокол. — И уже шепнула в мою сторону, не поворачивая головы. — Так разрушать, умеют только Блау.

— Сочту за комплимент, — парировала я.

На Арене стремительно холодало. Вместе с куполом внешней защиты рухнули и чары тепла, поэтому без верхней одежды уже начали подмерзать спина и руки, и все засуетились, ставя личные куполы и торопясь согреться.

Стационарного купола у меня с собой не было, я ехала грызть тыквенные семечки и изучать свитки, развалившись в ложе, пока идут искусства, поэтому пришлось накладывать чары.

— Следующая дисциплина — искусство стихосложения. Большой перерыв тридцать мгновений, — к распорядителю в пурпурном подбежал один из штатных магов в темно-синей форме, и что-то прошептал на ухо. — Перерыв два раза по тридцать мгновений, — поправился распорядитель. Следом подбежал ещё один маг в синем, и снова что-то сообщил на ухо. — Господа, Турнир будет продолжен через три больших перерыва подряд, — обреченно исправился толстяк. Это значит, что танцы будут практически до самого вечера, почти до первых звезд, я представляю, какими словами меня кроют те, кто приехал в Керн специально ради Турнира и только на первый день. Сегодня явно будет ажиотаж в местных гостиницах, и битва за лучшие номера, положенные по статусу.

Когда мы спускались со сцены, пошел снег, просто повалил хлопьями, укрывая белым пушистым покрывалом поле, лестницы и трибуны. У входа в зал ожидания стояла одетая в белоснежную шубку Фей-Фей с Гебом, она молча утянула меня внутрь, не давая свернуть к ложам, и в этот момент снова прилетел Вестник. Порывистый, пахнущий холодным ветром горных вершин и едкими травами, мне писал Нике.

«Отдам долг. Через десять мгновений. Кафе у вторых ворот Академии. Проводит тот, что с империалами».

Кофейня у вторых ворот — это рядом с корпусом Целителей, между алхимической лабораторией и коридором в корпус Искусств. Странный выбор, такие заведения должны быть не по карману Нике.