Ты боишься темноты?

— Назовем этот вопрос чисто риторическим, иначе я посчитал бы его оскорбительным. «Кингсли интернэшнл груп» — мозговой центр. Четверо моих служащих погибли или исчезли при невыясненных обстоятельствах всего за двадцать четыре часа. Наши офисы расположены во всех крупных городах мира. В них работают восемнадцать тысяч человек, и мне, разумеется, трудно постоянно держать с ними контакт. Но, насколько мне известно, двое убитых сотрудников были замешаны в незаконных операциях. Вероятно, это и стоило им жизни, но, заверяю вас, это не повлияет на репутацию КИГ. Надеюсь, наши люди быстро решат эту проблему.

— Мистер Кингсли, это далеко не все, — пояснил Гринберг. — Мы узнали, что шесть лет назад японский ученый Акира Исо покончил с собой. Три года назад ученый из Швейцарии Маделайн Смит тоже покончила с собой, в…

— Цюрихе, — перебил Таннер. — Все это ложь. Они были убиты.

Потрясенные детективы молча смотрели на него.

— Откуда вы знаете? — спросил, наконец, Прегитцер.

— Их убили из-за меня, — жестко бросил Таннер.

— Что вы хотите этим ска…

— Акира Исо был гением. Он работал на японский электронный конгломерат «Токио интернэшнл груп». Я встретил Исо на международном промышленном симпозиуме в Токио. Мы сразу поладили. Я посчитал, что КИГ сможет создать ему лучшие условия, чем компания, в которой он трудился тогда. Поэтому я предложил Исо перейти ко мне, и он согласился. Мало того, был очень рад. — Видно было, что он с трудом сохраняет спокойствие. — Мы решили держать это в секрете, пока он не подаст заявление об уходе. Но он, по-видимому, все же проговорился, потому что в газете появилась заметка с подробностями. — Таннер помолчал, вздохнул и добавил: — На следующий день после выхода газеты Исо нашли мертвым в гостиничном номере.

— Мистер Кингсли, — спросил Прегитцер, — не могло быть каких-то иных причин его смерти?

Таннер покачал головой:

— Нет. В его самоубийство я не верю. Поэтому и пригласил детективов, послал их вместе со своими людьми в Японию с заданием выяснить, что случилось на самом деле. Они так и не смогли найти доказательств нечестной игры, и тогда я подумал, что, возможно, ошибался, и что в жизни Исо была какая-то трагедия, о которой никто ничего не знал.

— В таком случае, почему же сейчас вы уверены в обратном? — не выдержал Гринберг.

— Как вы упомянули сами, три года назад некая Маделайн Смит предположительно покончила с собой в Цюрихе. Но вам неизвестно, что Смит тоже хотела перейти на работу в мою компанию.

— Что наводит вас на мысль о возможной связи между этими случаями? — нахмурился Гринберг.

Лицо Кингсли теперь напоминало неподвижную маску.

— Потому что фирма, на которую работала Смит, как это ни удивительно, именуется «Токио интернэшнл груп».

Последовало ошеломленное молчание.

— Ничего не понимаю, — растерянно пробормотал Прегитцер. — К чему убивать служащего только за то, что он хочет перейти на другую работу? Если…

— Маделайн Смит была не просто служащей. Как и Акира Исо. Оба были блестящими физиками, их открытия могли принести компании несметные прибыли. А японцы не хотели терять огромные деньги.

— А швейцарская полиция расследовала дело Смит?

— Да. И мы тоже. Но снова не сумели ничего доказать. Однако мы не сдаемся. Должен заметить, мы до сих пор работаем над этими делами, и я искренне надеюсь, что вскоре что-нибудь да прояснится. Если я получу какую-то полезную информацию, буду счастлив поделиться с вами. Надеюсь, вы ответите тем же.

— Что ж, вполне справедливо, — кивнул Гринберг. Зазвонил позолоченный телефон на столе Таннера, тот шагнул к столу и поднял трубку.

— Прошу простить, джентльмены. Алло… да… следствие продвигается. Мало того, сейчас у меня два детектива, согласившихся сотрудничать с нами, — объяснял он, оглядываясь на гостей. — Верно… я дам вам знать, как только получу новости… До встречи.

Он повесил трубку и выпрямился.

— Мистер Кингсли, — спросил Гринберг, — вы работаете над чем-то сверхсекретным?

— Думаете, наша работа могла стать причиной гибели шести человек? Детектив Гринберг, в мире существует более сотни таких мозговых центров, решающих точно такие же проблемы. Мы здесь не создаем атомные бомбы. Так что ничего сверхсекретного у нас нет.

Дверь открылась, и в комнату вошел Эндрю Кингсли, нагруженный кипой документов. Он мало походил на брата. Гринберг отметил, что черты лица Эндрю словно были чуть стерты невидимым ластиком. Седеющие редкие волосы, глубокие морщины, неуверенная походка. В отличие от Таннера, брызжущего энергией и жизненной силой, Эндрю казался апатичным тугодумом. Говорил запинаясь и с трудом связывал слова в фразы.

— Это… это… те заметки…, ну… знаешь…, которые ты просил, Таннер. Прости… что не закончил… раньше.

— Все в порядке, Энди, — заверил Таннер. — Джентльмены, это мой брат Эндрю. Детективы Гринберг и Прегитцер.

Эндрю, неуверенно моргая, воззрился на них.

— Эндрю, не хочешь рассказать о своей Нобелевской премии?

— Д-да… — пробормотал Эндрю. — Нобелевская… премия… когда-то… я получил… — Не договорив, он повернулся к выходу.