Ты любишь науку или нет?

— Иду, только пообедаю, — ответил Витик и повесил трубку.

«Значит, в школу она все-таки не пошла, — думал он, разогревая обед. — Наверное, тоже переживает. Не такая уж она безнадежная. Где она сейчас? Вдруг с ней что-нибудь случилось? Да что с ней могло случиться? К Тоньке, наверное, пошла».

После обеда Витик не выдержал и опять позвонил Мальке. Подошла бабушка. Витик сделал девчоночий голос и позвал Малю, а когда она подошла и стала алёкать, немного послушал и тихо положил трубку. Ничего с ней не случилось. Дома.

Эксперимент начали с новой Фуниной идеи: задувать на искру холодный воздух из резиновой клизмы, выдержанной в морозильнике.

— Минус двадцать, — говорил Фуня. — Искра точно упрется.

Может быть, искра и упиралась, но в шаровую молнию почему-то не сворачивалась. Наверное, они опаздывали с дутьем или дули слишком рано. Кроме того, клизма в морозильнике застывала и давилась с трудом, а потом взяла и треснула длинной трещиной, и была она как рот, который смеется над ними.

Фуня как глянул на эту гадкую улыбку, так сначала даже сам улыбнулся, а потом врезал по клизме ногой, попал в окно и чуть стекло не выбил. У него даже слезы на глазах выступили.

Ошалев от неудач, они подставляли под искру всё подряд: бумагу, полиэтилен, вату, марлю. Дули зубным порошком, маминой пудрой, брызгали папиным дезодорантом — все впустую. Шаровой молнии так и не было…

Возвращаясь вечером домой, усталый и расстроенный Витик вспомнил о Мальке: как она там, что делает? И вдруг ужасно пожалел, что порвал с ней навсегда. Ну что она такого сделала? Ну навыдумывала всякого. Зато как было интересно: прятались, переживали, обсуждали, как будут убегать от родителей. С Элькой никогда такого не было и быть не могло. Малька, наверное, теперь бросит Научное Общество. И молния не получается. Ни молнии, ни Мальки. И вдруг ясное уверенное решение пришло к нему: Мальку надо сейчас же простить, а если он этого не сделает, будет дурак и злодей!

Вечером дозвониться до Мальки не удалось: телефон был наглухо занят. Сначала говорила мама, потом папа, правда недолго, потом брату позвонила его Зойка, и Витик понял, что всё. Он, конечно, делал попытки, дергал брата, просил прерваться хоть на минуту, жаловался маме — все без толку. Брат отмахивался от него, шипел: «Сейчас, сейчас…» — но разговора не прекращал. Когда звонила Зойка, он становился невменяемым. Это знали и папа с мамой и из-за Витика на конфликт с братом не шли: какие там у Витика могут быть важные, звонки? Пришлось разговор с Малькой отложить на завтра.

Укладываясь спать, Витик представлял, как обрадуется Малька, когда он объявит ей о прощении, и как ему самому будет от этого хорошо. Поэтому он решил не ждать до конца уроков, а перехватить Мальку на пути в школу. Утром он дождался, пока ее отец свернет в метро и подошел к ней.

— Маля! — сказал он торжественно. — Я больше не сержусь на тебя. Я тебя прощаю!

По сценарию Малька должна была засиять, затараторить, что она очень рада, а он, Витичек, хороший, может быть, даже счастливо всплакнуть. Но она молчала и не глядела на него.

— Малька, ты слышала? Я больше не сержусь на тебя! — повторил он, наклоняясь, чтобы заглянуть ей в лицо.

— Ну и не сердись, — тихо ответила Малька и отвернулась.

Витик растерялся.

— Эй, ты что? — спросил он и схватил ее за рукав, чтобы повернуть к себе лицом.

Малька вдруг подняла голову, и Витик увидел сведенные в одну черную линию брови и какие-то совсем не Малькины недобрые узкие глаза.

— Пусти! Не хочу с тобой разговаривать!

От неожиданности Витик выпустил ее рукав, и Малька, не оборачиваясь, пошла к школе. Витик догнал ее.

— Я ведь раскаялся, что был с тобой суров. А ты же все-таки виновата…

— Я тебя видела, — не останавливаясь, бросила Малька. — Отстань. Дурак!

И Витик остался. Он был возмущен. Несмотря на все ее грехи, он прощает ее, первый подходит к ней, чтобы помириться, а она отталкивает протянутую ей руку! И это после того, что она сделала?! Да она сама должна была звонить ему и просить прощения, а вместо этого… И дураком обозвала! И где это она его видела, «в гробу», что ли, «в белых тапочках»?! Витик просто трясся от негодования. Он помчался вдогонку, чтобы высказать ей, такой дуре, что он о ней думает, но она была уже в раздевалке, около нее крутились девчонки, и ничего сказать ей было уже нельзя. На первой же переменке Витик увел Фуню в укромное место, чтобы поделиться с ним своим возмущением и растерянностью, но Фуня его сразу перебил.

— Сегодня дед звонил, завтра приезжает, — торжественно объявил он. — Я с ним договорился, что весь завтрашний вечер он освобождает для нас. Поэтому я объявляю завтра заседание Научного Общества. Покажем деду генератор и расскажем про эксперименты. Явка обязательна. Предупреди Мальку.

— Ни за что! — крикнул Витик. — Я с ней — всё! Отныне там, где она, меня не будет!

С минуту Фуня, не понимая, смотрел на него, а потом сжал кулаки и стал краснеть.