Ты меня (не) купишь

На смену расслабленности постепенно приходит суровая реальность, серая до тошноты.

– Теперь ты уйдешь?

– А ты прогонишь?

– Следовало бы, – улыбаюсь я, наконец осознавая, какому мужчине только что отдалась. – Вот только без тебя кислорода не хватает.

– Тогда будем каждый глоток воздуха на двоих делить. От скуки точно не умрем.

Не знаю, почему, но я верю ему. Или хочу верить. Не важно. Мне хорошо с ним. Пока этого достаточно.

– А как же Кристина?

– Жалко ее, но она справится. Я у нее далеко не первый. Нового найдет.

– Ты и со мной с такой же легкостью распрощаешься, когда надоем?

– Ты уже давно мне надоела, – усмехается он. – Весь мозг десертной ложечкой перемешала. В фанатика превратила. Так что пожинай плоды, Бабочка. Теперь ты от меня просто так не отделаешься. Куплю. Как и обещал.

– Денег не хватит, – отражаю я.

– Я тебя не деньгами куплю.

– А чем же?

– Разбужу тебя, – уверенно заявляет он. – А когда окончательно проснешься, никого кроме меня замечать не будешь.

Глава 20. Роман

Я уже никого не замечаю. Бабочка всех обскакала. Словно рождена была для меня. Мое благословение и наказание.

Ночью она жмется ко мне так, как ни одна из жен не прижималась. Часто просыпается, убеждается, что я – не сон, и снова засыпает на моей груди.

Что же ты творишь, Дарья Николаевна? Вынуждаешь меня поверить в свою значимость. Обычно люди только пользуются мной. А ты мной дышишь.

Мы спим перед камином на полу в гостиной. Брезгую я диваном, который своей задницей Степа

просиживает, и в постель, где под ним моя Бабочка страдает по ночам, меня тоже не тянет. Когда думаю о нем, блевать хочется. Черт какой-то!

Ночь толком не сплю. Размышляю, как теперь с Бабочкой быть, и что с Котей делать? Допустим, с ней мне просто надо набраться терпения. Нельзя давить на нее. А с ним все сложнее. Ни убить, ни простить. Смириться. А Роман Чех гвозди глотать не привык.

Новый день приветствует меня телефонным звонком. Осторожно вытаскиваю руку из-под головы Бабочки, любуюсь сказочной безмятежностью на ее лице, провожу пальцами по растрепавшимся на подушке волосам. Скорей бы ты верное решение приняла, Дарья Николаевна. Тогда всегда будешь засыпать и просыпаться в моих объятиях.

Натянув джинсы, тащусь на кухню. Кто, если не Фаза, мог нарушить мой покой?!

– Да! – рявкаю в телефон.

– Ваша племянница настояла на выписке, – докладывает он.

– Что? В воскресенье?

– Пытается избежать журналистов, пользуясь выходным. Убедила врача, что вы приставите к ней сиделку.

– Трупу не нужна сиделка, – фыркаю, сжав кулак. – Отвези-ка ее к себе на квартиру. Пусть пока держится от меня подальше.

Повисает пауза. Неужели Фазе впервые нечего ответить?

– Не переживайте, – говорит он. – Ее от вас и дома будут охранять. Я об этом позабочусь. Там ей будет комфортнее, чем в холостяцкой берлоге.

– Берешь на себя ответственность за нее? – усмехаюсь, беря стакан и направляясь к кулеру. – Ну посмотрим, что из этого выйдет. Отвезешь ее домой и вернись за мной.

Скидываю звонок и набираю свою секретаршу. Не люблю тревожить ее по выходным, но премиальные обычно решают все проблемы.

– Да, Роман Алексеевич, доброе утро!

– Как дела, Марта? Ничего там без меня не загнулось?

– Все гладко. Но во вторник вас ждут в ***ске. Дня на три придется слетать туда.

Отличная новость! У Бабочки будет время подумать о нас, а у меня – переварить сюрприз Лучианы.

– Сообрази завтра билеты в обе стороны. И пробей для меня кое-какую инфу. Узнай, что со счетами и имуществом Булатова. Ему самому, естественно, ни слова.

– Подозреваете в чем-то?

– Пока нет. Но осторожность не помешает.

– Не нравится мне ваша осторожность, Роман Алексеевич. У Булатова право подписи. Раз у вас сомнения появились, значит, причина есть. А я теперь как на иголках буду, думая, не подставил ли он нас где-то?

Ох, умеет же она раздуть из мухи слона.

– Успокойся, Марта. Все подписанные Булатовым документы я перепроверяю. Просто скрытность его несколько напрягает.

– Понимаю. Я когда с ним кофе на обеде пью…

Начинается!

– Все, Марта, мне пора. Потом расскажешь.

Возвращаюсь в гостиную, где Бабочка так и спит, ни разу не шевельнувшись. Тревожить жалко. Она столько лет болталась в штиле и вдруг попала в ураган. Ей потребуются силы и смелость, чтобы выстоять.

Я тихо одеваюсь, губами касаюсь ее лба и покидаю квартиру. Во рту горько от правды: сегодня от матушки вернется ее муж. Замахнется ли Бабочка на развод? Или неуверенность во мне выставит Степу в лучшем свете? Нельзя ей усомниться во мне. Надо напоминать о себе.

Пока жду Фазу, созваниваюсь с цветочным салоном и заказываю букет. Хочется самый большой и роскошный, но тогда Степа догадается, что цветы от любовника. Не я должен стать причиной краха их брака. А он! Заказываю такой, какие обычно берут для учителей, и прошу написать на открытке «Спасибо за помощь, Дарья Николаевна! Увидимся в понедельник». Она прочтет между строк, а ее тупоголовому качку придется признать, что он конченый мудак.