Ты спросил, что такое есть Русь…

Он за занавеской деревенской

Прятался и ждал своих минут —

Жалкуют в избе потом соседской,

Глядя на несъеденный продукт:

Милостивый Боже, при запасах

Зиму продержалась бы с сынком,

Разве можно вешаться так сразу…

В фартуке? О прочем — шепотком:

Знать, не с «бедствий общих»-то в Великой…

Этой постоялице — конец,

Из немот елабужских безликий

К ней в окно, поди, убивец влез…

Всех подстерегает в жизни случай,

В чёрные ли, в красные ли дни…

Все несём ответ мы неминучий,

Коли мечем вольности огни.

Р. А. Н. 2011, Мексика

Из цикла: Беседуя с ветром (М. И. Цветаева)

… От дома шла протоптанной тропой,

Злой ветер с Камы думы навевал

О женщине с трагической судьбой,

Какую Рильке к звёздам причислял…

Р. А. Н. 2000, Елабуга

Что ж, дознаватель о поэте,

Марина, бросьте за порогом

Свои ботинки, сумки эти,

Ко мне войдите в гости с Богом.

Присядьте, милая, родная,

Коли свиданье смело сбыться.

Давно, спины не разгибая,

Стихи я ваши со страницы,

Как в цветнике цветы, срываю.

О, мне бы смелой притвориться,

Хоть страх на взводе держит… Знаю,

Мне, как и вам, угомониться

Что своенравному ветриле

Нельзя!.. — Всплакнуть? Поди, негоже.

Взгляните, книги накренили

Все полки… в книгах вы моложе…

Румянец, золото волосьев,

В глазах — зелённость океана…

Всё в два десятилетья скосит

Кровавый век, лишь прямость стана,

Что называли «офицерской»,

С «черкесской» талией, оставит…

Те дни за старой занавеской

В рябинном пламени сверкают.

«Диана с маленьким ребёнком»

И вы ж — «монах» его укравший,

«Красива как!» — в антично-тонком

Миру ваш абрис увидавший,

Так Вячеслав Иванов скажет.

Вид артемидово-дианый

С эмансипе иные свяжут,

Но — малыши?! Знать вид — обманный?

И всё ж азарт охоты ведом:

К сердцам любимых путь искали,

Своё безмерное — поэта

В равновеликих растворяли.

В вас были чувства — ураганны!

Порой отчаяньем язвимы…

И всё ж рассечь портрет? — Не странно ль? [13] —

На свет и тьму — две половины…

Да, детский чёрт до князя вырос,

Под Князем тьмы — цикл стихотворный —

Всё в революции варилось,

Как в «тусклый день» с водою «мёртвой»…

Страх перед старостью и смертью

Пытались застить морем чувства

И с волн любовной круговерти

На берег высшего искусства

Панегиристкий выходили.

Мощны раскачки амплитуды

Души великой и мотивы

К вам шли библейские оттуда,

И новизны не потеряют

Сопротивленческие строки:

На стороне лишь жертв бывает

Поэт во днях лихих, жестоких…

Страна стихам тем цену знала;

Не придавали им значенье

Лишь кто далёк от идеала…

Вы к тем имели снисхожденье.

О мой поэт, порой творенья

В душе рождают чувства боли,

Вины, причастных к восхожденью,

И хочешь сделать, что не волен.

Триумф духовный пораженьем

Своим физическим терзает,

Хоть возрождаются мгновенья,

В каких огонь не затухает.

Ваш путь в Елабуге окончен.

Там праху, видимо, не тесно,

Но в завещанье [14] — адрес точен —

Найти в Тарусе камню место,

На нём словам быть надлежало:

Коль нет уж кладбища хлыстовок,

Марина здесь лежать желала б…

Но обстоятельств мир так тонок…

Нелепо хныкать, разум хилый,

И обосновывать сужденья

В стране, где спор «неразрешимый»

Ведут добро и зло… Прощенья

Прошу, читатель, коли время

Я заняла, души не тронув,

Ужели нынешнее племя

Оглохло? Чу, а души — стонут…

Р. А. Н. 2000, Москва

Твоей душе, Марина

Кладу цветы на одинокий камень,

Об участи своей скорбя,

Петлю набросив сильными руками,

Ты камнем сделала себя.

Раздавлена гордыня. Сердцу горько,

Летевшая когда-то как стрела,

Среди советских бар — посудомойка,

Предательства собратьев не снесла.

Марина, встань, помилуй, — мало ль горя?

Зарёванные школьницы пришли…

Тарусской девочке с судьбой изгоя

Поют — за упокой души.

Бог милостив, не осудил за слабость,

Волна небесной сини над тобой,

Смола пахучая да будут в радость

Твоей душе, что обрела покой.

Вольно над прахом расцветать преданьям…

Ошибки те же повторяем вновь

И, как всегда, запаздываем с данью

К живым. А им любовь нужна, любовь!

Нам всем, живым, любовь нужна — любовь!

Р. А. Н., Москва

Опять Марине Цветаевой

Марина, мы всё чаще вместе,

Вы повествуете о прошлом мне,

Вас слушая, не усижу на месте,

Дивлюсь ниспосланной судьбе.

Я, как и вы, вот, за границей.

Пишу стихи, влача тяжёлый быт.

Мне, как и вам, моя Россия снится,

И к ней душа во снах летит.

Как и у вас, она крылата,

И у меня враги — «два близнеца»:

Пресыщенность богатых, голод в хатах,

Долг — с этим биться до конца.

Как и для вас, на новых картах,

Привычной мне России больше нет.

Но, в новой побывав стократно,

«Творцу не возвращу билет»…

Мечты мои рисуют смело

Вас у меня в Москве; вы так тихи,

Вам чаю предлагаю то и дело,

А в помыслах — дать вам стихи,

Где ваша видится манера —

Всю душу выставлять всем напоказ,

Описывать геройства кавалеров —

За современных кто грош даст?!

Волнуюсь — эдакая гостья;

Мне вас желаннее в пространстве нет.

С коня такую тысячу раз сбросьте —

Подымется и вновь льёт свет.

Таких нам сохраняет вечность —

Не быть Марине ею скрытою,

В вас — совесть, ум, чистосердечность,

Люблю в вас Русь забытую…

И — ваших мыслей бесконечность.

Нет, голос ваш в миру людском не стих.

Учусь у вас чтить честь и человечность,

Творя по-своему свой стих.

Пусть нам не подфартила доля,