Тысяча акров

Гарольд тогда отделался одними ссадинами. А под колесо он попал, когда стал вытаскивать из кузова трубу рядом с канавой, доверху заполненной густой влажной грязью. Грузовик покатился назад, сбил Гарольда с ног и вдавил в жижу. Папа и еще несколько фермеров, примчавшихся на помощь, подняли грузовик и вытащили незадачливого соседа, над которым потом долго весь округ смеялся. А для меня тогда это был момент триумфа: помню, как я осторожно на цыпочках пробиралась по узкому настилу, с каким желанным облегчением Гарольд припал к бутылке, как папа подбадривал меня: «Молодец! Еще чуть-чуть. Вот так. Хорошая девочка».

Я закрыла глаза и почувствовала, как под веками набухают слезы. Куда делась эта храбрая маленькая девочка и этот молодой, спешащий на помощь другу мужчина? Что сталось с ними?

15

Среди соседей Гарольд Кларк слыл легкомысленным болтуном и ни капли этого не стеснялся. Другие фермеры, из тех, кого я знала, чесать языком не стремились, а уж жаловаться и вовсе считали зазорным. Гарольд же поговорить любил, особенно о себе. Однако делал он это так, будто рассказывал о двух совершенно разных людях: один фонтанировал «грандиозными идеями» (произнося это, Гарольд привставал на цыпочки и руками рисовал кавычки в воздухе), а другой скептически ухмылялся, заранее понимая, что ни одна из них не выгорит.

Первый будто все время соблазнял второго пуститься в какую-нибудь сомнительную авантюру, и второй за это выставлял первого на посмешище. Послушать Гарольда, так его ферма грозила развалиться со дня на день, однако все в округе знали, что справляется с хозяйством он очень неплохо. Да что там неплохо – получше многих! В общем, как говорил мой отец: «Даже если грузовик у Гарольда обляпан грязью, мотор под капотом всегда идеально чистый. Только вам он этого никогда не покажет».

Привычка прибедняться была второй натурой Гарольда: недолго похваставшись новым трактором, он вернулся к привычным стонам и жалобам, которые Джесс нам исправно передавал. Три дня они потратили на то, чтобы отрегулировать работу двигателя на холостом ходу, еще три – на то, чтобы настроить механизм отбора мощности. Потом Гарольду не понравилось, что радио висит слева, и он захотел перевесить его направо. Наконец он заявил, что его не устраивает трансмиссия, но тут уж ничего не поделаешь. Как сказал Джесс, теперь у Гарольда «всегда в запасе повод поплакаться». На что Тай не преминул заметить:

– Но ведь он прав. В этих тракторах устаревший механизм трансмиссии. Если б твой отец слушал не только продавцов в фирменном магазине, ему бы знающие люди сказали, что на новых тракторах «Джон Дир» передачи переключаются как по маслу, а, чтоб на этих допотопных сдвинуть рычаг, нужны три здоровенных мужика и еще один толстый мальчик.

Договорив, Тай протянул руку за причитающейся ему платой – Роуз попала на его клетку.

– Не в этом дело, – проговорил Джесс, встряхивая и бросая игральные кубики. – Этот трактор идеально ему подходит. Теперь на ближайшие двадцать лет у него имеется гарантированный повод для жалоб.

– Отец ему поможет, – хмыкнула Роуз.

– Гарольду только того и надо, – кивнул Джесс. – Знаете, чем обычно заканчиваются их разговоры?

Он переставил свою фишку, миновав начальную клетку, за прохождение которой полагает двести долларов из общего банка. Тай отсчитал нужную сумму, и Джесс тут же потратил ее на покупку нового дома.

– Каждый раз они сходятся на том, – продолжил Джесс, – что Гарольд как всегда сел в лужу или что Ларри изначально был прав. Но потом Гарольд как бы невзначай выбалтывает про свой доход или про собранный урожай с акра, и оказывается, что, несмотря на глупость, он всех обошел и что в кармане у него погуще, чем у остальных.

– Никогда об этом не думала, – сказала я.

– Потому что он и тебя обхитрил. Раньше я и сам не замечал, а теперь, вернувшись, понимаю, насколько здорово он манипулирует общим мнением о себе.

– Но зачем? – удивился Пит. – Его не уважают, как других фермеров. Наоборот, смеются. Когда приезжаешь в продуктовый магазин и кто-нибудь замечает его грузовик, все начинают ухмыляться и кивать, мол, ага, вон этот чокнутый едет.

– Да, приезжает и начинает рассказывать всякие байки. Например, что собирается обложить дом тюками сена сверху донизу и затянуть все полиэтиленовой пленкой.

– Или залить весь двор, от дома до сарая, цементом, как болтал в прошлом году, – ухмыльнулся Пит.

Я попала на клетку «Уплатите сверхналог» и отсчитала семьдесят пять долларов в общий банк. Пэмми читала на диване старый детский детектив про Нэнси Дрю, который я нашла у себя на чердаке. Почувствовав мой взгляд, она оторвалась от книги, улыбнулась и кивнула: приключения были ей по вкусу, как и мне когда-то. Линда спала, выронив на пол свое вязание – этот свитер для куклы они мучила уже неделю.