Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Услышав эти слова, халиф опечалился, сознавая, что он был причиной разлуки этих двух молодых людей, и вместе с тем он был чрезвычайно поражен той легкостью, с какой Али Нур поднес ему в дар это чудо из чудес.

И он сказал ему:

— Скажи мне, о юноша, и признайся во всем без боязни, не опасаешься ли ты, что тебя схватят и накажут за то, что ты увел эту молодую женщину? Или ты хочешь уступить ее мне, чтобы покрыть свои долги?

Тогда Али Нур сказал ему:

— Клянусь Аллахом, о рыбак! Нас постигли — меня и эту невольницу — такая удивительная судьба и такие необычайные несчастья, что, будь они записаны иглой во внутренних уголках наших глаз, они послужили бы уроком для тех, кто пожелал бы прочитать их с почтением в душе!

И халиф ответил:

— Поспеши же рассказать нам твою историю и дать нам самый подробный отчет о ней, ибо ты не можешь знать, не принесет ли тебе твоя исповедь облегчение и, быть может, даже спасение, потому что утешение и помощь Аллаха всегда над нами!

И Али Нур сказал:

— О рыбак, как мне передать тебе этот рассказ — в стихах или в прозе?

И халиф отвечал:

— Проза — это вышивание по шелку, а стихи — нанизывание жемчуга.

Тогда Али Нур сказал:

— Вот прежде всего нанижем жемчуг!

И он наполовину закрыл глаза, наклонил голову и сымпровизировал следующие стихи:

Друг! Я бежал от сладостного ложа;Моя душа пропитана тоской,Что так далек я от родного края!Там у меня был любящий отец,Он был нежнейшим из отцов вселенной!Теперь его со мною нет; могилаЕму приютом стала навсегда.И с той поры обиды и несчастьяВсю раздавили грудь мою тоскойИ на куски мое разбили сердце.Пока был жив отец мой, для меняСреди красавиц выбрал он одну,С воздушным станом, гибким, как тростник,Что клонится от дуновенья ветра;Ее любил я горячо, безумно

И для нее наследие отцаРастратил все. Ее я предпочелСвоим коням — любимцам быстроногим, —Но день настал — и я всего лишился,На путь продажи должен был вступить я,Хоть для меня ужаснее всегоБыла разлука! Тотчас же глашатайВсем возвестил на рынке о продаже,И вдруг развратный, немощный старик,Чтобы ее приобрести скорей,Повысил сразу покупную цену,Но, гнусного увидев старика,От ярости собою не владея,Свою рабу я за руку схватил,

Чтоб увести ее скорее с рынка!Но с сердцем, полным адского огня,Старик развратный уж мечтал, что скороСвою он похоть может утолить.Тогда ему я правою рукоюНанес удар тяжелый кулаком,Потом ударил левою вторичноИ на него излил свой дикий гнев!Но, устрашась ему попасться в руки,В свой дом поспешно возвратился я,Чтобы от мести недруга укрыться.И все ж владыка города меняПриговорил к тюрьме и заточенью!Тогда в мой дом поспешно прибежалМой юный друг, достойный царедворец,

И дал совет мне поскорей из домуСпасаться бегством, быстрым и далеким,От козней злых завистников моих.Тогда я взял с собой мою подругу,И под покровом тьмы ночной вдвоем,Оставив город, мы пошли к Багдаду.И знай, рыбак, нет больше у меняДругих сокровищ, как моя подруга!И я тебе дарю ее, рыбак!О, знай, рыбак, что отдаю тебе яМою любовь как высший дружбы знакИ что мое ты сердце вместе с неюЗдесь похищаешь у меня, рыбак!

Когда Али Нур нанизал последнюю жемчужину, халиф сказал ему: