Читаем Тысяча и одна ночь. В 12 томах полностью

Тысяча и одна ночь. В 12 томах

И девушка ответила согласием, и их свадьба была пышно отпразднована. И их брачная ночь была благословенной. И с тех пор они жили вместе, довольные и счастливые, и имели они детей, сыновей и дочерей.

И это все, что случилось с ними. Слава и хвала Единственному, у Которого нет ни начала, ни конца!

Так говорил двенадцатый начальник стражи, которого звали Наср ад-Дин. И он был последним среди рассказчиков.

И султан Бейбарс содрогнулся от удовольствия, которое доставил ему этот рассказ, и радость его дошла до крайних пределов. И чтобы отметить начальников своей стражи, которые так его развлекли, он назначил их всех дворцовыми камергерами[29] с жалованьем в тысячу динаров в месяц из царской казны. И он сделал их своими сотоварищами и не расставался с ними больше ни во время войны, ни в мирное время. И да пребудет над ними милость Всевышнего!

Сказав это, Шахерезада улыбнулась и скромно замолчала. И царь Шахрияр сказал ей:

— О Шахерезада, как коротки теперь ночи, жаль, что они не позволяют мне слышать большего из уст твоих!

И Шахерезада ответила:

— Да, о царь! Тем не менее я верю, что и сегодня, если ты позволишь, я успею рассказать тебе историю, которая оставляет далеко позади все, что ты слышал ранее.

И царь Шахрияр ответил:

— Конечно, Шахерезада, ты можешь начать рассказывать ее, так как она, я в этом не сомневаюсь, достойна восхищения!

Тогда Шахерезада начала так:

ИСТОРИЯ МОРСКОЙ РОЗЫ И КИТАЙСКОЙ ЮНИЦЫ

Рассказывают, о царь времен, что в одном царстве из числа царств Шаркистана[30] — но Всевышний знает все лучше нас! — жил правитель по имени Зейн эль-Мулюк, широко известный во всех краях своей храбростью и щедростью, и его называли братом львов. И хотя он был еще молод, у него уже было двое сыновей, наделенных всеми достойными качествами, и благодаря благословению и доброте Воздаятеля у него родился третий сын. И это был такой замечательный ребенок, что красота его рассеивала тьму, как луна в свою четырнадцатую ночь. И когда он стал подрастать, его глаза, словно чаши для вина, стали тревожить самых уравновешенных сладким сиянием; каждая ресница его была похожа на изогнутый клинок кинжала; ароматные кудри его цеплялись друг за друга своими локонами; щеки его были свежи без всяких уловок и могли устыдить щеки девственниц; его обаятельные улыбки разили, как стрелы; осанка его была одновременно и благородной и изящной; левый угол его рта был искусно украшен круглой родинкой, а его широкая белая грудь была подобна хрустальной плите, под которой билось горячее, отважное сердце.

И царь Зейн эль-Мулюк был на верху счастья, и он призвал прорицателей и астрологов составить гороскоп для этого сына своего. И они, рассыпав песок, стали рисовать на нем астрологические знаки и произносить формулы гадания, а после этого сказали царю:

— Судьба этого ребенка благоприятна, и его звезда обещает ему бесконечное счастье. Однако в его судьбе также записано, что если ты, отец его, взглянешь на него, когда он станет юношей, то сразу же потеряешь зрение.

Когда царь услышал это от прорицателей и астрологов, мир почернел перед глазами его. И он удалил ребенка с глаз своих и приказал своему визирю поместить его вместе с матерью в дальний дворец, чтобы никогда не встретить его на своем пути. И визирь ответил, что слушает и повинуется, и в точности выполнил приказ своего господина.

И год проходил за годом, и красивый отпрыск жил в царских садах, окруженный материнской заботой и нежностью, был полон здоровья, добродетели и красоты.

Однако невозможно стереть записи в книге судеб. И вот однажды молодой принц Нургихан[31] вскочил на коня своего и бросился в лес в погоне за дичью. А царь Зейн эль-Мулюк в тот же день отправился поохотиться на оленей. И судьба распорядилась так, что, несмотря на всю необъятность этого леса, он проскакал мимо сына своего. И, не узнав его, он взглянул на юношу — и в тот же миг стал узником ночного царства. И тогда царь Зейн эль-Мулюк понял, что его слепота была вызвана встречей с молодым всадником и что этот всадник был не кто иной, как его сын. Он заплакал и сказал:

— Обычно глаза отца, смотрящего на своего сына, озаряются светом, но мои волею судьбы потеряли его навсегда.

После этого он призвал во дворец величайших врачей своего века и тех, кто, как говорили, превзошел в лечебном искусстве даже самого Ибн Сину, чтобы посоветоваться с ними о способах лечения своей слепоты. И все, расспросив его и посоветовавшись между собою, единодушно объявили царю, что эту слепоту нельзя вылечить обычными средствами. И они добавили:

— Средство для восстановления твоего зрения есть, но его так сложно заполучить, что лучше даже и не думать об этом, потому что это морская роза, которую выращивает одна юница в Китае.

В этот момент своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила