Тысяча начал и окончаний

– Нет, ты помолчи! Перечислим все твои проступки, – Нирали опустила руку и начала считать. – Начнем с того, что пять лет назад ты оставил меня в нижнем белье. Сегодня вечером ты ударил девушку в лицо и накричал на нее, будто это ее вина, что ты не умеешь управлять своими собственными руками! – Динеш снова попытался ее перебить, но Нирали настойчиво продолжала: – А потом ты хотел сделать виноватой мою лучшую подругу, хотя сам не уследил за своим собственным шарфом! – с каждым перечисленным проступком на лице Динеша мелькало еле заметное выражение вины. – Ты полная задница!

– Звучит не очень хорошо, если все это сложить вместе, – он почесал в затылке. Выражение его лица, сначала злое, защищающееся, постепенно становилось задумчивым.

Я попыталась представить его себе демоном, которым мы все его считали, и обнаружила, что мне это не удается.

– Тебе просто следует извиниться, знаешь, нельзя вести себя так отвратительно.

– Я прошу прощения за то, что накричал на тебя, – он повернулся к Нирали. – И я сожалею о том случае, э, с нижним бельем.

– Спасибо, – мы поблагодарили его хором, но мой тон был явно менее холодным, чем у Нирали.

– И… – он замолчал, в ожидании чего-то.

Мы смотрели на него непонимающим взглядом.

– И вы тоже сожалеете, что переборщили с местью? – он слегка усмехнулся, его улыбку можно было бы назвать развязной. Он и правда был симпатичный, и это вызывало раздражение.

Нирали только застонала, а я ответила:

– Ха! Нет!

– Динеш! – Вернулась его мать со шваброй и бумажными полотенцами. – Давай, прекрати свои шуры-муры, пойдем!

Она потащила его прочь, не переставая отчитывать. Мы смотрели, как они вернулись к центру танцпола. Динеш встал на колени и начал вытирать пол, и постепенно его друзья стали ему помогать. Я смотрела на Ма Дургу в центре – у статуи наконец-то снова был довольный вид.

– Не могу поверить, что это произошло, – Нирали недоверчиво качала головой.

– Я не могу поверить, что он извинился так быстро. Может быть, он не такой уж плохой? Я думала, с ним будет труднее справиться, – я задумчиво смотрела на Динеша.

– Что. Я. Пропустила? – Джесс пробралась сквозь толпу людей, которые бродили по танцполу в ожидании начала молитвы.

– Динеш извинился.

– Да! – мы победным жестом подняли руки и хлопнули о ладони друг дружки.

– А потом он стал заигрывать с Джайей, – бесстрастно прибавила Нирали.

– Ничего подобного! – хотя он определенно заигрывал.

– Ооох, Джайя, может, ты поможешь ему исправиться! – усмехнулась Джесс.

– Это не имеет значения, потому что я запрещаю, – сказала Нирали с той коварной усмешкой, которая всегда навлекала на нас неприятности. Я дернула ее за хвост на голове.

– Но, Нирали, она могла бы перевоспитать его, могла бы сделать его лучше! – дразнила ее Джесс.

– Джесс, не поощряй это! Ох! Он – мой кошмар! – Нирали содрогнулась.

Я оглянулась и увидела Динеша, который подметал пол вокруг статуи. Он поднял глаза и чуть заметно пожал плечами, глядя на меня. Позади него статуя Дурги смотрела спокойным взглядом. «Урок усвоен, Дургаджи», – подумала я. Мы не должны лишать себя радости, затевая мелкие споры, или дерзить друг другу. Пусть боги ведут свои битвы добра и зла. Мы пришли сюда танцевать.

– Он извинился! Я думаю, кошмары не просят прощения? Он довольно симпатичный… – я постучала пальцем по подбородку и улыбнулась.

– О, господи, прошу вас, мы можем прекратить говорить об этом и взять свои палки для танца?

Я позволила Нирали увлечь нас к столам, поставленным в глубине.

– Хорошо, хорошо, но не злись, если я приглашу его быть моим партнером по танцу раас.

– Джайя!

Я рассмеялась над возмущением Нирали и пробралась вперед, чтобы опередить подруг у столов с палками для рааса. Мы схватили по палке как раз в тот момент, когда раздался звон колокольчика из центра зала. Священнослужительница начинала пуджу. Мы с подругами пробрались поближе к статуе Дурги. Приблизившись к ней, я сложила ладони, подняла их, приветствуя ее, и поймала ее взгляд. Вокруг меня звучали голоса, поющие молитву, но я клянусь, в тот момент ее улыбка предназначалась только мне одной. Богов сотни и тысячи, но иногда один из них видит тебя.

Послесловие автора

Навратри

Индусский фестиваль

Навратри – это праздник, который объединяет несколько различных мифов индуизма. Но будь то Ма Дурга и Махишасура, или Рама[69] и Равана[70], по своей сути Навратри всегда говорит о том, что добро побеждает зло. В моем рассказе мы видим празднование Навратри в Гуджарате[71]. Гарбу и раас традиционно танцуют в этом штате на севере Индии. В этом варианте мифологии демон-оборотень Махишасура совершает тапас, разновидность напряженной медитации, для богов в течение тысячи лет, обеспечивая себе дар бога. Когда Брахма является к Махишасуре, демон просит у него бессмертия. Брахма мудро дает обещание, что ни человек, ни бог не смогут убить Махишасуру.