Тысяча начал и окончаний

– А, вы проснулись, – Такео вздрогнул, когда ее голос зажурчал над ним подобно прохладному горному ручью. – Добро пожаловать в наш дом, незнакомец. Я – Миядзава Ацуко, а это моя дочь, Юки, – она махнула изящной рукой в сторону девушки, которая по-прежнему смотрела на Такео горящими от любопытства глазами. – Прошу вас, устраивайтесь поудобнее. Приглашаем вас погостить здесь столько, сколько захотите.

– Я… – Такео понятия не имел, что сказать в ответ. Ему вовсе не подобало быть гостем у такого высокопоставленного семейства. – Благодарю вас за доброту, – наконец, выдавил он, – но я не хотел бы вас беспокоить.

«Или запятнать ваш дом своим присутствием. Зачем им заботиться о таком человеке, как я?»

– Никакого беспокойства, – спокойно ответила дама и кивнула головой девушке. – Юки настояла, чтобы вас принесли сюда, у нас просторный дом, но гости бывают редко, – она отступила на шаг назад, и свет от жаровни сверкнул в ее глазах оранжевой искрой. – Обед будет подан в главном зале. Считайте это приглашением присоединиться к нам. Юки может показать вам дорогу.

Она сделала еще несколько шагов назад и задвинула за собой панель, оставив Такео наедине с девушкой.

Такео на мгновение крепко зажмурился от странного чувства, будто его мозг покрывается паутиной. Мысли двигались медленно, и за ними таилась легкая неловкость, ощущение, будто что-то тут не так, будто он упускает нечто важное. Но когда он открыл глаза и увидел милую улыбку Юки, все остальное исчезло. «Она могла бы обворожить медведя этой улыбкой», – подумал Такео. Если бы он был медведем, он бы лег, положил голову ей на колени и не шевелился бы, пока за ним не пришли бы охотники.

Внезапно он осознал, что смотрит на нее в упор, и опустил глаза, рассердившись, что такое могло прийти ему в голову.

– Действительно… это ничего, что я здесь? – спросил он. – Я и правда не хочу беспокоить вашу семью…

Мягкое прикосновение к его руке чуть не заставило остановиться его сердце. Мгновение он смотрел на тонкие белые пальцы на своем запястье, почти не веря, что они лежат там, что такая прекрасная девушка может снизойти до прикосновения к такому человеку, как он.

– Конечно, Такео-сан, – ответила Юки, и по его руке растеклось тепло и угнездилось у него в животе. – Вам здесь всегда рады. Никогда не сомневайтесь в этом. А теперь пойдем, – она легко и грациозно встала и улыбнулась ему. – Пойдем обедать, пока мои невежливые, невыносимые братья не начали без нас.

Пока Такео шел вслед за девушкой по длинным, тускло освещенным коридорам, начинающимся за его комнатой, в глубине его сознания промелькнула мысль о том, что он ни разу не называл ей своего имени.

Дом семейства Миядзава действительно был очень красивым: переходы из темного, полированного дерева, двери-содзи, украшенные нарисованными панелями с изображением разнообразных красивых сцен – бамбуковых рощ в лунном свете, крохотных озер со сверкающими стрекозами на воде, гигантских кленов в пестрых солнечных зайчиках. Такео очень старался не пялиться по сторонам, пока Юки вела его в большой зал, отделанный полированным деревом, вход в который охраняли две статуи с неулыбающимися лицами. Над их головами поднимался ввысь потолок, освещенный тысячами тысяч маленьких бумажных фонариков. Их было так много, что потолок напоминал ночное небо.

В центре комнаты стоял лакированный стол, окруженный подушками, за ним сидели три важных господина. Госпожа Миядзава сидела во главе стола, сложив руки на коленях с безмятежным видом. Два молодых человека, примерно одного возраста с Юки и Такео, сидели на углах стола рядом с ней. Они оба посмотрели на вошедших Юки и Такео прищурившись, оценивающим взглядом.

– Это он, Юки-тян? – спросил один из них, когда Юки чопорно опустилась на подушку. Такео медлил позади нее, не понимая, что ему делать, где сесть. Другой молодой аристократ смерил его взглядом, потом зло улыбнулся.

– Он выглядит так же, как все они. Просто еще один неуклюжий, невежественный чел… э, крестьянин. Что в нем такого особенного?

– Аки-кун, – Юки нахмурилась, глядя на брата. – Мы об этом уже говорили. Будь вежливым, – повернувшись к Такео, она улыбнулась и показала на подушку рядом с собой. – Прошу вас, простите моего брата, Такео-сан, – сказала она. – Как я уже говорила, они грубые и неучтивые, им не место в цивилизованном обществе. Можете игнорировать все, что они говорят. Пожалуйста, – она снова похлопала по подушке, – пожалуйста, садитесь.

Словно в тумане, Такео сел, чувствуя себя бродячим псом, принюхивающимся к столу в ожидании объедков. Но потом Юки улыбнулась ему своей чудесной улыбкой, от которой его желудок провалился куда-то вниз, и он забыл обо всем остальном.