Тысячеликий герой

Все чтили владыку; душою велик,Всемирной он власти и славы достиг.Шло время. Свое осознав торжество,Он стал признавать лишь себя одного.Владыка, что свято Создателя чтил,В гордыне свой дух от него отвратил.Мобедов, вельмож, окружавших престол,Он речью такой в изумленье привел:«Царить над вселенною — вот мой удел.

Немало свершил я блистательных дел.Искусства и знанья живительный светЯ первый зажег, мне подобного нет.По-новому мир я устроил земной;Таков он, как было начертано мной.Не я ль вам одежду и злак даровал,Довольство, обилие благ даровал.Прославлен я всем человечеством сплошь;Где в мире второго такого найдешь?Я тайну целебных бальзамов познал,

Болезни и смерть от людей отогнал.Пусть в мире немало державцев иных.Кто, кроме меня, спас от смерти живых?Дар дивный бессмертия мною вам дан;Служить кто не станет мне — тот Ахриман.А тот, кто мне предан, мой подвиг ценя, —Создателем мира признает меня».Повесили головы, слушая то,Мобеды; перечить не вздумал никто.

И свет благодати той царственной мглаСокрыла, и смута в народе пошла.По свету недобрая слава спешит;Покинут мужами властитель Джемшид.В три года и двадцать вся царская ратьРассеялась, трон перестав охранять.Собой пред всевышним Творцом возгордясь,Навлек на себя он погибель тотчас,Говаривал красноречивый мудрец:«Храни благочестье, коль носишь венец.

А в ком от гордыни луч веры померк,Тот в горесть и страх свое сердце поверг».Затмился в глазах у властителя день,Свет благостный скрыла зловещая тень.Напрасно кровавые слезы он лил,Напрасно Творца о прощеньи молил.Его разлучил с благодатью Изед,И царь содрогался в предчувствии бед[454].

Не относя более славу и благодать своего правления к их трансцендентному источнику, правитель разбивает то объемное видение, поддерживать которое он призван. Он перестает быть посредником между двумя мирами. Видение человека уплощается, схватывая лишь человеческое измерение, а высшая сила остается в плоскости, недоступной для восприятия. Общество утрачивает идею, на которой оно доселе держалось. Все, что его связывает воедино отныне, — это сила. Правитель становится тираном-чудовищем (Иродом-Нимродом), узурпатором, от которого мир должен быть спасен.

6. Герой как спаситель

В посещении обители отца следует различать две ступени инициации. После первой сын возвращается как его эмиссар, после второй — со знанием, что «Я и Отец — одно». Герой, достигший второго, высшего просветления, является спасителем мира, так называемым воплощением в самом высоком смысле. Здесь миф разворачивается, обретая космические пропорции. Слова такого героя обладают авторитетностью, превосходящей все когда-либо произнесенное героями скипетра и кодекса.