У границы мрака

– Не очень-то он и грозный, – констатировал Мишин после долгой паузы. – Не верится, что такая небольшая по космическим меркам машина может уничтожать звёзды.

– Она не предназначена для уничтожения звёзд, – с обидой сказал Иван. – Это один из пограничных форпостов марсиан, предназначенных для перехвата одиночных вражеских кораблей.

– Корабль Шнайдера он точно собьёт?

– Масса сбрасываемых им объектов может достигать от миллиона до миллиарда тонн, а это уже масса крупного планетоида, такого как Церера[5].

– Это ваше предположение, лейтенант, или достоверная информация?

Иван сжал зубы.

– Достоверная.

Они действительно обсуждали с Копуном характеристики оружия марсианских баз, и вроде бы толкиновский Вестник упоминал возможности сбросеров, хотя про миллиард тонн речь не шла.

– Не стоит сомневаться в словах нашего проводника, – укоризненно сказал Ядогава. – Если бы не его контакт с Вестником, нас бы здесь не было.

– Я не сомневаюсь, – сухо сказал Мишин. – Мы должны знать параметры оружия. Как нам попасть внутрь этого зверя?

Иван повёл катер к «хвосту» динозавра, где располагался вход в его «желудок», представлявший операционную зону настройки и управления.

К счастью, Копун оставил открытым и этот вход, удивительным образом предугадав, что «потомок» его создателей навестит сооружение древних марсиан ещё раз.

Оставили катер в дынеобразном помещении, играющем роль шлюзовой камеры. Дальше двинулись на антигравах: впереди Иван, за ним Вересов, Ядогава и бойцы группы. Добрались до зала, в котором располагался своеобразный интерфейс сбросера, рассчитанный на присутствие разумного динозавра, какими и были марсиане. Иван здесь уже был, вместе с Елизаветой, поэтому сразу направился к «саркофагу», приспособленному к работе внутри него оператора-марсианина. Бойцы отряда Вересова и сам полковник, подвесив себя на антигравах, разбрелись по залу, ворочая фонарями, с интересом изучая ячеистые стены зала и необычный интерьер помещения, не содержащий ни одной прямой линии, ни одного прямого угла, ни одной правильной геометрической фигуры. Даже ложе оператора и то представляло собой округло-закрученную конструкцию, обросшую волдырями «кактусов», что намекало на технологию его создания: ложемент был выращен, а не собран из обработанных на станках деталей. Впрочем, как и весь динозавроподобный механизм «пушки». Марсиане, по словам Копуна, выращивали для своих нужд все вещи.

К Ивану подлетел Ядогава.

– Ваня-кун, Вестник не объяснял вам, как включить сбросер? Я не вижу никаких систем управления.

– Это корыто и есть интерфейс.

– Но он очень большой, сюда влезет человек двадцать.

– Марсиане делали его под свои размеры.

Бойцы Вересова собрались возле «саркофага», переговариваясь. Полковник оглядел конструкцию, покачал головой.

– Есть идеи, как реанимировать это корыто?

Иван поднялся повыше, вспоминая прогулку по залу сбросера вместе с Елизаветой. Приспустился к сложно-интерференционному выступу в конце «корыта», напоминающему кресло, только размером с ковш экскаватора.

– Здесь он сидел.

К нему присоединился Вересов.

– В этом унитазе уместится бегемот.

– Тем более умещусь я.

Иван опустился на дно «корыта», пытаясь представить, как это делал оператор. Закрыл глаза, прислушиваясь к шёпоту интуиции. В зале отсутствовал воздух, поэтому, естественно, стояла тишина, но ему показалось, что в уши проникли почти неслышимые шорохи и писки, словно по стенкам «корыта» побежала стайка мышей.

Он забрался в «кресло», расслабился, переставая обращать внимание на реплики бойцов Вересова и на его вопросы.

Шорохи перебежали со стенок «корыта» под череп.

Иван раскинул руки, напрягся, мысленно выговорив привычное «Сезам, откройся!».

Кресло под ним шевельнулось как живое. Из серебристой улитки над головой вылезли ажурные лепестки, накрыли всё тело.

Вересов отскочил.

– Лейтенант, выбирайся оттуда!

Но Иван его не услышал.

Тьма перед глазами стала глубокой, будто впереди разверзлась бездонная яма. Затем в ней замелькали жемчужные всполохи, сложились в световые мотыльки, запорхавшие странными узорами.

«Включайся!» – приказал Иван.

«Мотыльки» собрались в некое изображение, напоминающее рисунок звёздного неба, сделанный нетвёрдой детской рукой на чёрной бумаге. Слева по фронту обзора появилось неровное перламутровое пятно, превратилось в планету.

– Юпитер… – догадался Иван.

Справа просияла крупная золотая капля звезды.

– Солнце…

Показались летящие в темноте пятнышки, похожие на опадавшие с деревьев жёлтые и красные листья, закружились вокруг шара планеты. Это были её спутники.

Вся эта картина поехала вбок, словно голову Ивана начали разворачивать, выкручивая из шеи. В ушах прорезался посторонний шум, послышалась человеческая речь:

– …чнись, лейтенант! Вытащите его! Да не ломайте фурнитуру, осторожно!

Он очнулся, сбросил с себя сетчатые лепестки марсианского интерфейса, отпихнул протянутые руки.

– Я сам.

Голоса стихли. Одна из окружавших его фигур наклонилась, пошевелила плечо.

– Очухался? Что происходит? Тут всё заработало.