У Лаки

Она убеждала собственное встревоженное сознание: да, ты беспокоишься, что я потерплю неудачу, хочешь избежать разочарования, но заставляешь меня ощущать, что я уже проиграла, хотя едва приступила к задаче. Это ли не сраное мошенничество?!

3

На Глиб-Пойнт-роуд, когда Лаки замедлил шаг, чтобы заглянуть в витрину китайского ресторанчика, Эмили рассказала, что провела вчерашний день в университетской библиотеке. Читала об отце.

– Вы все продолжаете его упоминать, – сказал Лаки. – Мне становится любопытно.

– В конце войны папа подделал древнегреческую поэму. Его раскрыли, и он потерял работу в Сиднее.

– Странный поступок. Поди, чокнутый грекофил.

– Он наверняка хотел что-то доказать, – возразила Эмили.

– Может, ему казалось, что лишь будучи кем-то другим он достигнет успеха. Как, думаете, подлог и разоблачение на него повлияли?

– Не знаю. Он покончил с собой, когда я была маленькой.

Эмили внимательно смотрела на Лаки, чтобы понять, как он воспринял новость о самоубийстве ее отца. Новость ли это для него.

– Господи. Он оставил записку?

– Никаких записок, – ответила Эмили.

Вопрос показался ей странным. Никто, едва узнав про самоубийство Асквита, никогда не спрашивал про записку. Эмили хотела сказать, что видела, как отец прыгнул под поезд. Что за ее расспросами, за потребностью узнать об Асквите больше, скрывается настоящая грязь жизни.

Лаки остановился посреди дороги.

– А вот и оно. То, что я хотел показать. – Он ткнул в пустой магазин перед собой. – Подлинный деко. Наверняка деко.

Две стеклянные витрины, обрамлявшие дверной проем. В одной – сине-белая вывеска «ПРОДАЕТСЯ». Старые тяжелые деревянные двери с железными ручками и матовыми ромбовидными вставками. Ослепительно белые стены внутри, черная защитная пленка на полу.

Как Эмили понимала из прочитанного, ресторан «У Лаки» отличался уютным и неформальным ведением дел, совершенно противоположным воинственному стилю франчайзинга конца двадцатого века. На заре своего существования «У Лаки» представлял собой сеть семейных заведений: владельцы франшизы и их семьи в большинстве своем были мигрантами и жили в комнатах, примыкающих к самому кафе. Они, как правило, экономили и копили на собственное дело, используя «У Лаки» как платформу для старта.

Эмили представила, как Лаки следит за развитием событий в торговых точках через поток банковских выписок, телефонных звонков, случайных сплетен, писем и карточных игр. Она сомневалась, что хоть раз в жизни Лаки писал служебную записку.

– Ваше бывшее кафе? – спросила Эмили.

– Не бывшее. Будущее. Здесь я и начну все заново. Тут меня и похороните. Под этим самым порогом!

– Откуда вы возьмете средства?

– Еще не все звезды встали в нужном порядке.

– Опять играете?

– Эмили, скажите, как я выгляжу в целом? Почти не смотрюсь в зеркало нынче. Одного раза, и то мельком – за глаза хватило.

– Вы выглядите… хорошо.

– Я живу в теле старика.

– Но обладаете силой того, кто в два раза меня моложе.

– Сойдет для телевидения?

– Ох, да ладно? Вы и телевидение?!

– В следующий вторник я в этом самом костюме буду крутить барабан на «Колесе фортуны». Если все пройдет хорошо, доберусь до джекпота. А сорву джекпот – получу деньги на ресторан. И, скажу вам, «Колесо» – самое простое игровое шоу. Фразы слишком расхожие. Застрял? Купи гласную. А сколько на этой улице прохожих! Вот он мой шанс, прямо здесь. Знаете, я когда-то посещал здешний подпольный игровой клуб.

– По-моему, это еще одна азартная игра, – заметила Эмили.

– Хотел пригласить вас с собой на эфир, – произнес Лаки. – Самое то для статьи. Будет интересно.

Эмили не могла отделаться от мысли, что его появление на телевидении не просто так совпало с ее пребыванием в Сиднее. Наверняка Лаки заявил продюсерам, что свободен только на этой неделе или на следующей, и они исполнили его желание. Ему нужен славный финал истории на сцене «Нью-Йоркера». Последнее вложение в жизнь. Лаки видел себя соратником Эмили. Его расчетливость, энергия, невероятные планы… Сложно не отметить такую преданность надеждам.

– Должен быть другой способ собрать деньги, – сказала Эмили.

– Я стар. Кто одолжит мне пару сотен тысяч?

– Банк. Или можно найти инвесторов, людей с деньгами и опытом.

– Встречался я с управляющим банка. Он сказал, что ссуда возможна только под залог дома. Тут и пришлось признаться, что живу на съеме. Потом я ходил и по другим кредитным организациям. Даже навестил старого делового друга, Майкла Вентураса. Он грек, имя сменил, а с фамилией не стал заморачиваться. Он раньше был управляющим в компании по продаже мороженого, сколотил состояние благодаря таким, как я. Мы продавали его мороженое в ресторанах «У Лаки» аж тридцать лет. И вот я попросил взаймы, а Майкл ответил, мол, не могу, у меня внуки.

– Строить дело с нуля – это большой стресс, а вы не молоды.

– Это мой последний шанс что-то сделать.

– Хотелось бы знать, почему вы не гордитесь уже достигнутым. Что я упускаю? Что вы мне не говорите?