У Лаки

– Как там журнал? – спросила Эмили, когда они вошли в лифт.

– Господи, нет. Давай лучше о тебе.

– Мы к этому еще вернемся, – улыбнулась Эмили. – Расскажи мне что-нибудь о Лорри Мур. Или про Джона Макфи? Пишешь что-нибудь?

– Пытаюсь писать про Северо-Западный морской путь, но материал, похоже, совершенно мне не дается. Утром убрал из статьи слова «глупый» и «несвоевременный». Эти два слова постоянно проскакивали в первом черновике. Не знаю, почему.

– Теперь твоя статья не «глупая» и «своевременная».

– Прошло много времени с тех пор, как я написал что-то длиннее электронного письма. Черновик – полная ерундистика. Не хочу даже думать об этом.

– А я не хочу думать про атомные бомбы. Или про мужа.

– Ха! – хмыкнул Лиам. – О нем я никогда не думаю.

Эмили зашла с Лиамом в номер и проследила, как он за пять минут распаковал чемодан, положил на столик бумагу, карандаши и книги. В углу номера висел телевизор, а на другой стене недостижимо высоко – зеркало. Эмили представила, как мужчины вытягивают шеи перед ним, чтобы расчесать остатки волос на лысине. Волосы Лиама поредели на макушке с тех пор, как они с Эмили последний раз виделись. Он привалился к столу, глядя на Эмили, стоящую у окна.

– Ты осознаёшь, – сказал Лиам, – что мы знаем друг друга почти полжизни?

– Расскажи сплетни. Встречаешься с кем-нибудь?

– Могу я пропустить вопрос?

– Встречаешься, но это несерьезно.

– Они с мужем живут в открытом браке. Ее зовут Сьюзен.

– А это не твой психотерапевт? – уточнила Эмили; она знала, что психотерапевта Лиама зовут то ли Сьюзен, то ли Сюзанна.

– Нет. Но психотерапевт Сьюзен не одобряет эти отношения. А еще считает, что у другой Сьюзен пограничное расстройство личности, и утверждает, что такие люди превосходны в постели. Совершенно неправильный диагноз.

– Тебе бы врача сменить.

– Другая Сьюзен сказала то же самое. Но давай вернемся к твоей ситуации. Вчера Майкл прислал мне письмо.

– И зачем он это сделал? – спросила Эмили, с сомнением качая головой. – Он хочет, чтобы его все ненавидели?

– Я так понимаю, что у него проблемы.

– Что он написал? Что побрил голову или отрезал ухо?

– Письмо было короткое и бессвязное. По сути, он хотел сказать хоть кому-то, что ему очень плохо и он все еще очень тебя любит.

– И что мне с этим делать?

– Ты не можешь быть замужем за таким дураком. Человек совершенно ничего собой не представляет. Думаю, все кончено. Невозможно же.

– Следующая тема. Для дальнейшего обсуждения брака мне нужен алкоголь.

– Если тебе нужно обсудить всякое про него – я к твоим услугам. Что там со статьей?

– Продвигается. Наметила еще несколько интервью. Некоторые не хотят говорить о бойне. Может, я неправильно подхожу к вопросу?

– Что насчет семьи стрелка? Кто-то еще жив?

– Мать бросила трубку.

– Я могу помочь, если хочешь, с телефонными звонками. А что Лаки? Ты рассказала ему о картине?

– Лаки странный и слегка нахальный. Он продал бóльшую часть франшизы в семидесятых, и мне еще предстоит поговорить с другими владельцами. Лаки явно пытается что-то скрыть. Много всего.

– Явно? Это хорошо. Плохого лжеца можно расколоть.

– Он разорен, но хочет возродить франшизу. Собирается сорвать джекпот в «Колесе фортуны». Съемки через несколько дней.

– А вот теперь он мне нравится. О чем он лжет?

– Это самое странное. Ты когда-нибудь слышал про Биона из Смирны?

– Он один из немногих буколических поэтов. В Берлине я снимал квартиру с филологом. Он колол амфетамин в ноги. В остальном хороший парень.

– Мой отец, Иэн, состряпал пьесу и выдал ее за авторство Биона. А сам якобы только переводчик. Его разоблачили, он потерял работу дипломатом в Сиднее. Я только что раскопала эту историю. Я не знаю, связан ли Бион с сетью Лаки. Но вполне вероятно, так оно и есть. Мне кажется, Лаки знал моего отца.

– Или Бион из Смирны – отдельная история, – возразил Лиам. – С чего ты взяла, что Лаки дружил с твоим отцом?

– Не уверена насчет «дружил». Лаки сказал, что не знал моего отца. Но он соврал. Иногда прямо знаешь, что человек не говорит правду. А иногда нет. Например, что Майкл трахал Терезу.

– Расспрашивай Лаки про своего отца и дальше. Зачем ему врать?

– Потому что он что-то скрывает! – Эмили пришла в ярость: словно отец совсем рядом, за дверью, коей был упрямый, не желающий открыться Лаки. – Почему ты постоянно смотришь на ванную комнату?

– Мне нужен душ.

– Мне тоже, – хмыкнула Эмили. – Пойдем вместе?

Лиам смотрел на Эмили, наклонив голову.

– Ты сейчас пошутила?

Они в спешке побросали одежду, позабыв про душ. Эмили едва успела снять нижнее белье, когда Лиам прижался к ней, целуя в шею, а она подтолкнула его голову вниз. Она застонала. Лиам был хорош в этом деле, куда лучше Майкла. Он без особых усилий отыскал в чемодане презерватив, пока Эмили устраивалась, касаясь рукой себя между ног – вся мокрая. Он подтянул ее к себе, и они сплелись – он запускал пальцы ей в волосы, она хватала его обеими руками за задницу. В какой-то момент он глянул на нее с ноткой странного удивления: мол, неужели это и правда Эмили.