У стен Москвы

Слушая Полозова, Павел Васильевич молча ходил взад-вперед вдоль окопа и думал. Громов знал, чем так обеспокоен полковник. Те же мысли тревожили и его. Вновь формируемая им армия, в которой находилось пока еще мало войск, обязана была занять огромный по протяженности фронт обороны. То есть вытянуться в ниточку. И эта ниточка должна была удержать моторизованные и танковые дивизии врага. «Да, значит, опять приходится обращаться к этой злосчастной «ниточке», — думал Громов. Он еще в первый месяц войны понял ошибочность такой тактики. В то время некоторые командиры, опасаясь окружения, старались как можно больше растянуть свои части по фронту. А это приводило к тому, что плотность боевых порядков становилась явно недостаточной. Немецкие танки без особого труда прорывались через них. Когда же это случалось, предпринимались бесплодные попытки залатать дыры небольшими подразделениями.

Громов был убежден, что надо не распылять силы, не бросать их в бой по частям, а создать мощный кулак и в подходящий момент обрушить его на голову противника и таким образом добиться решающего успеха.

Подъехали командиры остальных частей. Командующий выслушал и их соображения.

— Пойдемте к машине, — после долгого молчания сказал Громов и первым направился к «эмке». — Кленов, карту! — обратился он к своему адъютанту.

Адъютант достал из полевой сумки километровку и расстелил ее на капоте машины.

— Смотрите сюда…

Командиры подошли ближе, окинули взглядом карту, всю испещренную красными и синими знаками.

— В район Кубаревки, — острый конец красного карандаша с запада на восток прочертил в воздухе невидимую линию и опустился на черные квадратики, — прибывают новые части и соединения. Чтобы обеспечить сосредоточение и развертывание основных сил нашей армии, я решил: на главную полосу обороны, — карандаш скользнул далеко на северо-запад от Кубаревки, на секунду задержался на северном берегу Москвы-реки и, оставляя за собой извилистую линию, пополз на юг, пересек железную дорогу, автостраду, уперся в лесной массив и остановился, — выдвинуть части Дальневосточной дивизии, обе танковые бригады, запасной полк и батальон курсантов. Двумя другими танковыми бригадами, которые прибудут завтра, и небольшими отрядами пехоты мы будем вести подвижную оборону на подступах к переднему краю, перехватывая автостраду и железную дорогу… Если же противник сломит сопротивление наших передовых отрядов и двинется вперед — в дело вступаете вы. — Он посмотрел на командиров. — С фронта сдерживайте его пехотой и огнем артиллерии, а фланги и тыл атакуйте танками из засад. Оборону стройте очаговую, с отдельными опорными пунктами на наиболее опасных направлениях, иначе у нас не хватит сил: фронт широкий, а войск мало.

Командующий, изложив общий замысел, стал давать более конкретные указания командирам частей. Те, слушая, делали пометки на своих картах.

Полозову нравился замысел Громова. В создавшихся условиях это было, Пожалуй, единственно правильным решением. И все-таки его не покидала тревога. Он знал, что две танковые бригады, которые должны были действовать из засад, имели очень мало танков, да и те не подошли еще. Этого было явно недостаточно для выполнения такой серьезной задачи. А подвижные отряды!.. Пехотные подразделения он, конечно, выделит из своей дивизии. А танки?.. Когда они подойдут?

О своих сомнениях он доложил генералу.

— Понимаю, Владимир Викторович. Но что делать? Пока будем обходиться наличными силами, — сказал генерал и, подумав, добавил: — Впрочем, в моем распоряжении есть один отряд москвичей-ополченцев. Кремень народ. Отдаю вам и их.

— Спасибо, товарищ командующий.

— Товарищ генерал, подполковник Протасов возвращается с полигона, — сообщил капитан Кленов.

Генерал посмотрел в сторону автострады. По ней на предельной скорости неслась полуторка. Домчавшись до развилки, она свернула на проселочную дорогу и, подскакивая на ухабах, разбрызгивая по сторонам грязь, подкатила к «эмке». Из нее выскочил невысокий, подвижный подполковник, с большими светло-рыжими бакенбардами и тоненькими усиками.

Громов выжидающе смотрел на приближающегося к нему работника штаба армии. Еще ночью, размышляя над тем, где ему взять силы и средства для организации обороны, генерал вспомнил, что в Кубаревке до войны имелся танковый полигон. Он тут же приказал Протасову отправиться туда и выяснить, не остались ли на этом полигоне какие-нибудь танки.

— Ваше приказание выполнено, товарищ командующий! — доложил подполковник. — На танкодроме обнаружено восемнадцать танков Т-28.

— Вы сами видели их? — обрадовался Павел Васильевич.

— Так точно, сам! Все танки вооружены семидесятишестимиллиметровыми пушками, но они без моторов.

— Ничего, что без моторов. Мы их используем как неподвижные огневые точки, — ответил генерал и обратился к Полозову: — Берите эти танки себе, полковник. Прибуксируйте и поставьте их на танкоопасных направлениях.

— Слушаюсь, товарищ командующий!..