Убиение Андрея Киевского. Дело Бейлиса – "смотр сил"

– Кацис неоднократно напоминает, что «не обвинение [прокурор] пришло к выводу о необходимости постановки ритуального процесса, а адвокаты Бейлиса Марголин и Грузенберг добивались этого» (с. 216). (См. подробнее в послесловии "Смотр сил").

– В книге находим еще одно доказательство того, что "Комитет защиты Бейлиса" выкупал у служащих закрытую информацию о ходе следствия и пересылал ее в заграничные еврейские центры, например, – председателю "Американского еврейского комитета" Л. Маршаллу для подготовки опровержений.

Экспертизу Пранайтиса и Сикорского, работы прот.-проф. Буткевича доктор Кацис "опровергает" оценками такого научного авторитета, как управделами Совнаркома Бонч-Бруевич (с. 276). Ну, и выступавший на суде московский раввин Мазе, конечно, дал блестящее опровержение "инсинуациям Пранайтиса", сообщив об «общей гуманности еврейского законодательства» и о талмудической «гуманности, которая сквозит в каждом слове» (с. 196-197).

В качестве приведенного раввином опровержения предписанных преступлений в Талмуде и "Шулхан арухе" Кацис ссылается на действительно частую там фразу, что совершение таких преступлений будет «осквернением святого Имени [б-жиего]» (с. 198). Но и раввин, и ученый Кацис умалчивают, что это "осквернение" наступит лишь в том случае, если преступление станет известно гоям. Если же удастся скрыть от них – то это преступление считается не "осквернением", а исполнением закона об отношении к гою как животному. Это в Талмуде и в "Шулхан арухе" четко прописано во многих подобных местах.

Потому-то приведенных экспертами слишком уж убийственных примеров ("лучшего из гоев убей" и т.п.) из еврейских  "священных книг" Кацис не пытается рассмотреть даже как филолог, чтобы хотя бы заявить, что подобные законы следует понимать "в прямо противоположном смысле" (как это заявил 6.2.2005 президент "Российского еврейского конгресса" Слуцкер в знаменитой теледуэли по "Письму 500" с депутатами Крутовым и Собко).

Доктор Кацис предпочитает "научно" объявить все это просто «бредом», который, впрочем, связан «с пониманием Троицы... в христианстве» (с. 181). Разумеется, «непризнание иудеями Христа [Сына Божия] приводит к лишению их Завета с Богом Отцом» (с. 182), – мелькает у Кациса светлая мысль о "бредовой" христианской логике отношения к иудеям, заповеданной нам Самим Христом (Ин. 8:16-19). И это – единственное близкое к истине место во всей книге, которое могло бы во вдумчивом развитии объяснить "сугубому теологу" всю проблематику иудейского ритуального сатанизма, – но оно тут же тонет в пузырящейся от усилий автора "кровавонаветной" жиже.

Кацис пытается выставить своим свидетелем и апостола Павла, который до обращения ко Христу якобы был иудейским «когеном (первосвященником)... члены рода которого и должны были из поколения в поколение приносить храмовые жертвы», а потому он должен был бы знать о ритуальных убийствах, если бы они были; однако же «как Павел, так и проф. Хвольсон [крещеный еврей] не были сторонниками обвинения евреев в кровавых жертвах...» (с. 367-370). Однако общеизвестно, что Савл (Павел) был молодым римским гражданином из Тарса, обученным изготовлению палаток (Деян. 18:3), а первосвященником в год распятия Христа и до 36 г. был Каиафа (Ин. 18:13). Кацис хотя бы заглянул в еврейские энциклопедии, которые тоже указывают о Павле лишь сведения из Нового Завета.

Кацис пытается ссылаться даже на Христа: «Главный критик иудаизма Иисус сам бы обратил внимание на столь дикие жертвы иудеев, если бы они существовали в его времена наряду с храмовыми» (с. 367-368). «В Его времена» – это замечание верное (к орфографии "теолога" Кациса придираться не будем). Но в том-то и дело, что проблема человеческих жертвоприношений относится не к тому времени, когда у иудеев был храм и они исполняли ветхозаветный закон, а ко времени, когда они от закона отступали (а потом из-за этого и храма лишились). Например, прокурор Виппер ссылался на многочисленные, легко обнаруживаемые в Библии примеры ритуальных убийств детей евреями, отступавшими от Закона Божия, что сурово порицалось Господом и пророками.

Кацис отвергает это аргументом: «Виппер забыл, что речь тут шла, если шла, о еврейских детях и языческом боге» (с. 219). Мол, еврейский "б-г", убийств не допускает. Но при этом наш "теолог-новатор" забывает рассмотреть именно этот, главный вопрос: какому "б-гу" поклоняются иудеи после распятия Сына Божия и после отступления от пославшего Его Бога Отца (Ин. 8:16-19) – не тому ли, который ранее требовал детских жертвоприношений? И не стали ли они вновь особенно востребованы этим "б-гом" после самого страшного еврейского преступления – богоубийства?