Убийства, теракты, катастрофы. По следам кровавых преступлений

Речевой самописец фиксирует переговоры экипажа, а параметрический — положение стабилизаторов, угол крена, топливо в баках и другие параметры самолета. Для «Як-42» это десятки параметров, для современного «Аэробуса» или «Суперджета» — тысячи параметров в виде закодированного файла, который можно расшифровать только на специальном оборудовании.

Речевой и параметрический самописцы на самолетах нужны не только на случай аварии, но и для их предотвращения. По правилам гражданской авиации летный директор обязан регулярно проверять по расшифрованным данным, насколько пилоты выполняют необходимые процедуры и технические действия подготовки и самого полета.

Итак, около девяти вечера 8 сентября в комиссию МАК по научно-техническому обеспечению расследования авиационных происшествий были доставлены следователем «средства объективного контроля и носители информации с места крушения воздушного судна “ЯК-42” с бортовым номером RA-42434». В отличие от речевого накопителя все три кассеты внутри параметрического самописца оказались сломаны и загрязнены. Нужно было снять с них поврежденные крышки, осторожно очистить и просушить, а одну из магнитных лент переставить в запасную кассету того же типа. Для этой работы потребовалось несколько дней.

9 сентября 2011, 16:15

Из официальной сводки СКР:

«Главным следственным управлением СК России продолжается расследование уголовного дела по факту крушения 7 сентября 2011 года около аэропорта Туношна под Ярославлем пассажирского самолета “ЯК-42”, повлекшего гибель 43 лиц. По делу создана следственно-оперативная группа, в которую включены наиболее опытные следователи и криминалисты центрального аппарата Следственного комитета Российской Федерации…»

Опытные юристы сразу заметили изменение — уголовное дело было на месте решением руководства СКР передано из областного следственного отдела на транспорте в центральный аппарат — следственной группе ГСУ. Это связано не только с общественным резонансом, но и со сложностью дела и производством следственных действий в нескольких регионах и даже в разных федеральных округах.

После этого в один из поздних вечеров члены следственной группы обсуждали, кому из них придется дальше вести дело. Опытные следователи уже имели по нескольку важных дел в производстве, а у молодого Антона Никитина еще ни одного дела на этом уровне не было. Он только две недели как получил назначение в ГСУ. Коллеги сказали — опыт дело наживное, давай, не стесняйся подойти к руководителю отдела и прояви инициативу. Опять же основная часть полевой работы уже сделана или будет сделана за эту неделю всей следственной группой, и останется работа с документами, где именно Никитин продвинулся дальше всего.

Наутро следователи подходят к передвижной криминалистической лаборатории, где генерал Исканцев уже изучает результаты экспертиз. Коллеги тут же начинают толкать молодого товарища в бок и громко так, чтобы начальник отдела услышал: «Давай, скажи, как мы говорили. Дело отдайте мне, а остальных можно и по домам отпустить…»

Анатолий Георгиевич только посмеялся. Он и сам бы не прочь быстрее домой. Однако следственная группа должна сделать еще многое здесь, на месте. Нужно завершить допросы в аэропорту и в спортивной команде. Нужно обеспечить допросы потерпевших — родственников погибших, опознание. При этом во многих случаях даже просто читать описание судмедэкспертами многочисленных травм, полученных жертвами катастрофы, было тяжко, а не то что опознать человека в кровавом месиве. Поэтому во многих случаях приходилось брать у родственников кровь и назначать генетическую экспертизу. Наконец, нужно дождаться результатов взрывотехнической экспертизы.

14 сентября 2011 года, 9 утра

Ярославль, ул. Свободы, 74Б

С утра состоялось совещание с коллегами из Ярославского следственного отдела на транспорте, завершавшими подготовку документов по передаче дела в центральный аппарат СКР.

Накануне вечером пришли важные экспертные заключения. Первое: взрывотехническая судебная экспертиза не обнаружила на объектах, изъятых в ходе осмотра места происшествия, следов взрывчатых веществ и продуктов их сгорания. Второе: генетическая экспертиза подтвердила, что за штурвалом самолета был Андрей Соломенцев. Сравнение хромосомной ДНК с пробой, взятой у сына летчика, дало 99,998 % расчетной вероятности определения отцовства.

Это была последняя и, наверное, самая важная из генетических экспертиз по делу. Теперь было полностью исключено, что в кабине или салоне самолета был кто-то чужой, не имевший отношения к экипажу или спортивной команде. Не только возможность теракта, но любого преднамеренного воздействия на экипаж и машину были исключены.

После этих выводов, доложенных заместителю Председателя СКР В. Пискареву, расследование перешло из режима экстренного реагирования в более спокойное и размеренное русло. Но все равно продолжилась до конца недели завершающая работа по оформлению документов и передаче дел.

Все дело в технике?