Убийства в стиле Джуди и Панча

– Вам должно быть стыдно за себя, – с горячностью произнесла миссис Мак-Корсетер, – таким большим неповоротливым парням, как вы! Это позор, вот как я это называю, настоящий позор, когда порядочные люди не могут спать ночью в своей постели без того, чтобы маньяки-убийцы не разгуливали на свободе…

– А?..

Миссис Мак-Корсетер продолжала рассказ о разбойниках-убийцах, бегавших поблизости, в манере, от которой у кого угодно мурашки побежали бы по коже.

– Ну же, погодите! – взволнованно ответил сержант. – Нет никакого маньяка-убийцы, мэм. Это всего лишь…

– Не пытайтесь меня обмануть, – сказала миссис Мак-Корсетер. – Я налогоплательщик и этого не потерплю. Об опасном сумасшедшем с окровавленной бритвой мне сказал полицейский, так что не пытайтесь обмануть меня, молодой человек! Более того, ваш полицейский очень хорошо позаботился о том, чтобы не столкнуться с этим преступником. Он не стал рисковать, только не он! Он зашел в «Лиственницы» по соседству и до сих пор сидит там. И что он там делал все это время, я не знаю.

Снова наступила оглушительная пауза.

– Зато я знаю, – сказал сержант. – Деннис!

Послышался топот ног, скрип калитки, а затем шум разлетевшихся по двору бутылок. Двое моих спутников очень медленно повернулись и уставились на меня.

Глава шестая

Стофунтовая газета

Не было времени спорить или что-то объяснять.

– Извините, – сказал я.

Я стоял ближе всех к двери, поэтому было бы проще простого закрыть ее за собой, вытащить набалдашник и оставить двух моих спутников взаперти. Но я не хотел этого делать. Дверь нужно было оставить широко открытой, чтобы вид весьма необычного трупа остановил моих преследователей и это дало бы мне преимущество в несколько секунд.

Эти полицейские – похоже, их было двое, да, двое – могли развить большую скорость передвижения. Я вышел в холл, и, когда добрался до парадной двери, они были в шаге от черного хода. Но я не стал выходить в сад: подобные игры известны с давних времен. Я выключил свет в холле, открыл дверь и с грохотом ее захлопнул. Затем нырнул через темный холл в полуоткрытую дверь комнаты справа, выходившей окнами на улицу.

Это была темная, душная, пахнувшая воском комнатушка; в свете уличного фонаря, проникавшего через окно, можно было различить силуэты старинной мебели. Я машинально захватил с собой газету, в которую заворачивал папку для промокательной бумаги, и, когда представители закона ворвались в дом через заднюю дверь, это натолкнуло меня на мысль. Я не ожидал, что миссис Антрим закричит, поскольку она, по-видимому, была не из тех, кто кричит, тем не менее при появлении полицейских она испустила ужасный вопль, который привлек их внимание. Так быстро, как только мог, я стал снимать с себя куртку, шлем и пояс. Возможно, их следовало бы выбросить, но мне не хотелось этого делать, потому что я убедился, насколько полезными они были. Свое собственное пальто я был вынужден оставить в полицейском участке. Поэтому я снял жилет, закатал рукава и заправил рубашку, представ в образе местного жителя, решившего подышать свежим воздухом летней ночью. Остальные вещи я завернул в газету так, чтобы ничего не торчало из свертка. В этот момент сержант в холле хрипло окликнул меня и кто-то бросился к входной двери.

Я подошел к окну и осторожно выглянул из-за кружевной занавески. Свет уличного фонаря был довольно слабым, и лиственница отбрасывала густую тень в сторону окна. Входная дверь открылась. Это был не сержант. Насколько я мог разобрать, когда человек ненадолго остановился, чтобы осветить двор перед домом, это был Деннис, один из тех, кто возился с мотором «остина» во дворе полицейского участка. Он никогда не видел моего лица. Деннис слегка прихрамывал и прижимал руку к колену своих брюк.

Когда он резко обернулся, на его лице было злобное выражение, которое никогда не дозволялось сотрудникам силовых ведомств, но было оправданным. И этого парня трудно было одурачить. Он выбежал на улицу, посмотрел налево и направо вдоль пустой дороги, немного посветил в палисаднике, а затем повернул обратно к дому. Он знал, что я все еще внутри. Это можно было понять по выражению его лица, освещенного уличным фонарем. Я отпрянул как раз в тот момент, когда луч его фонаря метнулся к моему окну, затем к окну напротив и вверх. Он поспешил по дорожке, и я услышал, как он разговаривает с сержантом.

– Тогда свистни, – послышался приглушенный голос сержанта. – Прикрой спереди, а я буду сзади, пока мы…