Убийственное кружево орхидей

Его равнодушие просто выводило из себя. Александр понимал: еще немного — и этот качок вообще перестанет обращать на него внимание. Как же пробраться к Кошкарову? Есть ли у этого парня в будке телефон?

— Послушай, — журналист просунул через решетку смятую стогривенную купюру, — мне необходимо срочно связаться с врачом! У тебя в будке есть телефон, позвони ему и доложи о моем приходе. Если он не захочет меня видеть, я уйду, ты в любом случае ничего не теряешь. Но если по твоей халатности погибнет пациент этой клиники, я постараюсь, чтобы об этом растрезвонили все средства массовой информации!

Качок почесал бритую голову:

— Ладно. Сейчас наберу. Только трубку сразу дам тебе! Проходи.

Стогривенная бумажка исчезла в его широкой ладони. Толстый палец начал крутить диск.

— Алексей Семенович? — проревел он в трубку. — С вами тут хотят пообщаться.

— С кем имею честь? — услышал Пименов мягкий баритон.

— Я заходил к вам сегодня, — быстро заговорил Александр. — Это журналист Пименов. У меня появилась важная информация! Вашему пациенту угрожает опасность.

— Кому? — удивленно спросил врач.

— Ажидамову.

Кошкаров вздохнул:

— Этот человек явно не дает вам покоя. Вы же видели его беспомощное состояние…

— Это на руку его врагам! — заговорщическим тоном прошептал Александр.

На секунду в трубке воцарилось молчание.

— Хорошо, — наконец произнес доктор. — Дайте мне поговорить с охранником.

Через минуту качок распахнул перед Пименовым ворота:

— Проходи.

Вскоре журналист сидел в кабинете врача, смущаясь под его пристальным взглядом.

— Итак, что же вам от меня нужно сегодня? — поинтересовался Кошкаров.

— Давайте пройдем в палату вашего друга.

— Нет!

— Тогда я не скажу ни слова, — твердо пообещал парень.

Наверное, в выражении лица Пименова было нечто такое, что заставило Алексея Семеновича кивнуть:

— Ладно. Идемте.

В палате мягким светом горел ночник. Белокурая медсестра по-прежнему сидела за столом у двери.

— Состояние больного стабильное, — отрапортовала она.

Кошкаров подмигнул ей и открыл дверь:

— Вы хотите еще раз увидеть его?

Журналист прошел в палату и без спроса уселся на стул возле кровати Ажидамова.

— Нет, я хочу, чтобы ваш друг кое-что услышал.

Кошкаров сунул руки в карманы.

— Вы начитались детективных романов и насмотрелись дешевых мексиканских сериалов о людях, лежащих в коме! Смею вас уверить как профессионал — этот человек ничего не слышит.

— Я в этом сомневаюсь, — парировал Александр. — За достаточно короткое время я кое-что узнал о вас и о нем. Вас с этим человеком связывает крепкое фронтовое братство Афганистана, и именно поэтому вы согласились ему помочь, возможно, даже не зная, во что он именно влип.

Доктор предостерегающе поднял руку:

— В конце концов, вы становитесь навязчивым. Я вызову милицию!

— Давайте! — усмехнулся Александр. — У меня найдется что им рассказать. Во-первых, я поведаю, как он убил всех членов семьи Федосеева и их адвоката. Во-вторых…

— Достаточно, — перебил его Кошкаров. — В милиции просто посмеются над вами. Вы, кажется, журналист? Не закончится ли на этом ваша карьера?

— Я обращу внимание милиции, — не моргнув глазом, продолжал Александр, — на довольно-таки странные обстоятельства. Зачем больному-коматознику стрижка в военном стиле? Зачем ваша медсестра его так тщательно выбривает? Не провести ли независимую экспертизу? Это легко можно организовать!

Алексей Семенович нахмурил брови:

— Что вам нужно? Вы хотите денег?

— Я хочу знать правду, — в тон ему ответил Александр. — Труп Ланового — по какому-то идиотскому стечению обстоятельств — был подброшен в мою квартиру, и сейчас я — один из подозреваемых в убийстве. Как именно Ажидамов снимет с меня подозрение — дело ваше. Ему не обязательно приходить в отделение милиции. Достаточно заверенного вами письма. Я мечтаю о прежней жизни, и мне не к кому больше обратиться.

— Значит, и вы боитесь правоохранительных органов? — улыбнулся Кошкаров.

— Вашему другу их следует бояться куда больше, — заметил Пименов. — У меня, в отличие от него, не было мотива. Ну, теперь звоните в милицию, я вам не мешаю. Иначе это придется сделать мне.

Алексей Семенович сжал кулаки:

— Ничего у тебя не выйдет! Катись отсюда! — Он побледнел и начал наступать на развалившегося на стуле парня. — Сейчас охрана выкинет тебя! А если ты наведешь на меня ментов, тебе самому не поздоровится. У меня есть связи. Вали, пока тебя не увезли отсюда в наручниках!

Пименов встретился с ним глазами. Взгляд врача не выражал ничего хорошего, и журналист понял: на чужой территории он бессилен. Нужно сделать вид, что он отступает. Журналист развел руками:

— Как хотите… — Он поднялся и направился к двери. — Я не прощаюсь.

— А я — напротив: прощаюсь с вами!

Александр вышел из палаты и кивнул медсестре:

— До свидания. Кстати, а где у вас мужской туалет?

Блондинка любезно ответила:

— В конце коридора.

— Благодарю.