Убийственное кружево орхидей

Вдоль всего длинного побережья Осоковской бухты, от мыса Восточного до мыса Песчаного, по обеим сторонам порта тянулись «дикие» пляжи. «Дикие» пляжи — это километры тишины, умиротворения, чистой воды, невысоких скал с пологими спусками к берегу — узкими полосами из крупных валунов и гальки. Настоящие райские местечки для не самых больших любителей песчаных пляжей, считающих, что песок только мутит волны, и предпочитающих купаться в кристально чистой воде. Они расчистили от камней пути к морю и приезжали сюда не только с целью окунуться, но и чтобы поставить палатки и разжечь костры, побыть подольше у моря… Пименов тоже любил эти места. Здесь можно было посидеть в одиночестве — слиться с природой; пройтись по берегу, собирая полевые цветы — такие букетики очень любила мама… Вот и сейчас, стоя перед закрытыми воротами порта, Саша вдыхал неповторимый аромат побережья — смесь запахов моря и полевых цветов.

Теплая южная ночь навевала истому. Александр старался всеми силами побороть это состояние. Ему требуется проникнуть на территорию порта, а это не так-то легко сделать. Некогда крупный и мощный порт в девяностых годах начал хиреть. В начале «нулевых» все распалось на отдельные акционерные общества. Тем не менее вдоль берега еще сохранились полуразрушенные сараи, прежде служившие складами, и ветхие пристани, где еще можно было держать мелкие суда. Федосеев поставил в бухте свою «Палладу», пользуясь ею как для прогулок по акватории, так и для рыбной ловли и устройства вечеринок. Пименов подкрался поближе к яхте. На палубе, у сходен, стоял загорелый мордоворот с бегавшими по сторонам светло-голубыми глазками. Его мясистые щеки покрывала трехдневная щетина. Распахнутый ворот черной рубашки открывал его могучую шею, когда-то белые брюки и каскетка яхтсмена, сдвинутая на правую бровь, делали его еще более непривлекательным. Этот человек, Борис Карташев, являлся одним из первых помощников брата погибшего Федосеева — Анатолия, и не гнушался самой грязной работой. Знакомые предпринимателя считали Бориса опасным типом. А как иначе относиться к парню, у которого в кармане всегда имелся нож? Его побаивался даже покойный Иван Федосеев, неоднократно говоривший своему брату Анатолию: «Зачем тебе эта горилла?» — «Эта, как ты выражаешься, горилла всегда справляется с любыми поручениями», — парировал Анатолий…

Александр крадучись пробирался ближе к борту. Он увидел, как из помещения вышел Анатолий.

— Я еще не поглядел на нашего гостя, — усмехнулся он. — Ты пообщался с ним?

Подобие улыбки искривило тонкие губы Бориса:

— А как же!

Его тон, видимо, не понравился хозяину.

— Он жив? — резко спросил Федосеев.

— Конечно.

— Куда ты его поместил?

— В нижнюю каюту для персонала, — ответил Борис.

— Пойду взгляну на него, — сухо отозвался Анатолий. — Ты не переборщил?

— Мальчик захотел подраться, ну и получил по заднице, — весело отозвался Борис. — Все в порядке, шеф! Думаю, наш «пациент» уже готов к разговору с вами.

Карташев первым спустился по трапу, прошел по коридору и остановился перед дверями каюты. За ним последовал Федосеев. Один поворот ключа — и они оказались в маленьком помещении со спертым воздухом. Улучив момент, Пименов взбежал на палубу и тихо прокрался за ними. Он слышал, как мужчины вошли в каюту, и, конечно, догадался, кого там держат. Двери тут тонкие, и хорошо слышно каждое слово.

Ажидамов лежал на койке и тихо стонал. Гориллообразный помощник Федосеева разбил ему лицо и сильно ударил в грудь.

— Привет, Павел! — Федосеев ёрническим жестом поднес руку к воображаемому козырьку. Ажидамов не шелохнулся, он молча наблюдал за посетителем внимательными темными глазами.

— К тебе, между прочим, обращаются! — Борис собрался толкнуть его ногой, но Анатолий остановил его:

— Погоди. Лучше выйди отсюда.

Карташев направился к выходу. Пименов едва успел спрятаться в подсобке.

Федосеев взял стул и придвинул его к койке:

— Хотите курить? — Он достал портсигар. — Курите, у меня хорошие сигареты.

Ажидамов отвернулся:

— Я всегда вел здоровый образ жизни.

— Это похвально. — Анатолий бросил портсигар на стол. — Как вы себя чувствуете?

— Странное беспокойство о моем здоровье, если учесть, что ваша обезьяна еще несколько минут назад молотила меня по лицу и спине.

Выражение лица Федосеева не изменилось:

— Бывают случаи, когда такое обращение необходимо. Вы ведь упорно не желаете пойти мне навстречу, хотя я и предлагал вам деньги.

Журналист удивленно вскинул брови. Брат убитого Федосеева предлагал деньги его убийце?! Это что-то новенькое!

— Да… я предлагал вам деньги, и вы отказались, — повторил Анатолий. — Возможно, это — последствия шока, который вы получили, когда мой братец решил проучить вас. Но вы сполна расквитались с ним.

Ажидамов побагровел:

— Чего вы от меня хотите?!

— А вы не знаете? — Федосеев взглянул ему прямо в глаза.

— Не имею ни малейшего представления!

— Я терпелив и начну сначала, — спокойно проговорил Анатолий. — Итак, моя племянница весьма некрасиво обошлась с вашей дочерью…

Павел вздрогнул: