Убийство к чаю

Когда я пришла домой, то обнаружила на своей двери записку от бабушки. Она пошла к Мередит Дикинсон, которая сегодня вечером пригласила наше деревенское сообщество в свою книжную лавку, чтобы поесть бутербродов, выпить шампанского и послушать о книжных новинках, запланированных на эту осень. В холодильнике для меня стоял киш. Есть не хотелось, и, честно говоря, я была рада на какое-то время остаться одна. Я помчалась в свою комнату, сорвала с себя через голову дурацкое платье и снова скользнула в шорты и футболку. Потом пришли слёзы.

– Как я только могла подумать, что он влюбится в меня, Перси? – всхлипывала я, зарывшись лицом в его шерсть. – Что во мне есть, во что можно влюбиться? Я невзрачная, у меня веснушки, и я на два года младше него.

Перси возмущённо гавкнул и слизал слёзы с моего лица.

– Нет, Перси, – запротестовала я, – можешь говорить, что хочешь. Я серая мышь, как Алисия Майлз. Ты видел, как сногсшибательно выглядела эта девочка на яхтенном причале? Прости, ей я не конкурент.

Без понятия, сколько я так сидела и выплакивала своё разочарование. В любом случае, слёзы принесли облегчение. Мне стало лучше, и я решила, что отличным лекарством будет отвлечься. Итак, я уселась за свой ноутбук, чтобы поискать в интернете информацию про отца Рубинии Редклифф, и взяла Перси к себе на колени.

Стоило мне включить компьютер, как я увидела надпись: «Нет сети». Наш древний роутер снова упрямился. Нет интернета! Ни при каких обстоятельствах я не хотела проводить вечер, размышляя о Финне и незнакомке. Поэтому я приняла решение.

В офисе «Маленьких сокровищ», точнее говоря, в верхнем ящике стола, я нашла, что искала. Ключ от дома Эндрю, который он оставил там на всякий пожарный случай, а этот случай определённо был именно таким. Он мне уже много раз разрешал одной ездить на маяк, чтобы выйти в сеть с его ноутбука, когда мы здесь снова проваливались в каменный век. Наверняка он не имел бы ничего против и в этот раз.

Я быстро нацарапала сообщение для бабушки и приклеила его на дверь холодильника:

Я ненадолго поеду к Эндрю.

Наш роутер снова дурит.

С любовью, Эми

Мчась на велосипеде вниз по Харбор-роуд, я избегала взглядов на бухту и море. Последнее, что мне сейчас было нужно, это вид на счастливую парочку. «Возможно, стоит завтра сказаться больной и не ехать к лорду Эшфорду», – думала я, поворачивая направо у полицейской станции. Чтобы Перси в моей велосипедной корзинке не взбило на неровной тропинке, как молочный коктейль, я ненадолго остановилась, чтобы высадить его в высокую траву.

Уже издалека в глаза бросался белоснежный маяк Эндрю. Его машины рядом не было. Так что он либо задержался в Эксетере, либо уже ехал обратно. Я поставила велосипед перед ступеньками и свистнула Перси.

Я засунула ключ в замок и открыла дверь. Её петли тихонько скрипнули. Если бы уже наступила ночь, я бы сказала: её петли жутковато скрипнули. Но к счастью ещё стоял ранний вечер, и было светло, как днём. Я взбежала по винтовой лестнице вверх так быстро, что на верхней площадке мне сперва пришлось отдышаться и на минутку крепко схватиться за перила. Ух ты, у меня закружилась голова, и судя по тому, как Перси, шатаясь, пошёл к креслу-мешку, ему было ненамного лучше.

Ноутбук Эндрю лежал, где и всегда, на старом капитанском письменном столе. Я села перед ним и включила его.

– Окей, Перси, начнём! – воскликнула я, открывая Google.

«Рубиния Редклифф», – напечатала я и нажала на Enter.

О господи! Восемьсот тысяч результатов поиска. Я не смогу просмотреть их все.

Торопливо я добавила слова «отец» и «несчастный случай». Я нажала на Enter. Сорок тысяч результатов. Я быстро пролистала страницу вниз, прочитала и нахмурила лоб.

– Это не может быть правдой. Все пишут одно и то же. Что Рубиния Редклифф росла без отца, после того как тот погиб при трагических обстоятельствах. Ничего конкретного! И никакого имени!

У Перси не было времени на меня. Он внимательно следил за чайкой, летавшей кругами вокруг маяка, а затем усевшейся на перила за окном.

– Тогда попробуем по-другому…

Я удалила слово «отец», а вместо этого написала «Баттерфляй» и «Гарри». Скорее всего, ничего не выйдет. Так ведь? Enter.

Ну, вообще отлично! Бабочки всех цветов. Насекомые и татуировки, которые набили себе какие-то парни по имени Гарри.

Я положила подбородок на руки и враждебно смотрела на экран. Разве так бывает? Неужели ни один журналист ни разу не спросил ничего конкретного об отце Рубинии Редклифф и этом таинственном несчастном случае?

Сама того не сознавая, я стала смотреть на море. И невольно мой взгляд упал на лодку, оказавшуюся в моём поле зрения. Я мгновенно отвернулась. Тем не менее, этот вид тронул меня до глубины души. «Это Финн и его подружка?» – горько думала я. Или как она его назвала: Финнеган. Стоило мне подумать о непривычном имени, неожиданно я осознала. Финн был сокращением от Финнегана. Так же, как Гарри – сокращением от Генри.

Итак, большую любовь Баттерфляй, вероятно, звали Генри. Я удалила «Гарри» и вбила имя «Генри».