Убийство Ледяного Короля

Яда в вине, может быть, и не было, зато там было кое-что другое. Его кровь. Выпив ее, она установила бы между ними небольшую связь и, если повезет, тем самым помогла бы разгадать его видение, чтобы он узнал, кто же она такая и откуда у нее должна была появиться магия. Если Эйра была будущим врагом, то он мог бы оборвать ее жизнь прежде, чем у нее появилась бы возможность дать ему отпор. А если нет, то она могла бы стать его союзницей…

Он с силой сжал кулаки, упираясь костяшками пальцев в деревянные подлокотники. Союзники ему всегда были нужны, но это, к глубокому сожалению, никак не решало проблем с печатью или с перевертышами. Если от нее мог быть толк, значит, в жертву ее приносить было нельзя. То есть пришлось бы искать кого-то ей на замену. Ему – всей Фростерии – было просто необходимо знать, что делать дальше.

– Тогда я не могу.

Морозко встал, со скрипом прочертив ножками стула по полу.

– Какого же низкого ты обо мне мнения, – тихо заметил он, подходя ближе к ней. Его пальцы легко подняли вверх ее подбородок, но она не отдернула головы, хоть и милые надутые губки сразу же превратились в тонкую линию. – Я сам поднесу кубок к твоим губам. – Он с усмешкой наклонился к ее уху. – А ты их для меня приоткроешь, не так ли?

Протянув руку, он схватил кубок и поднес к ее рту. Разумеется, разжимать свои челюсти она отказалась.

Морозко резко вздохнул. Его терпение было на исходе, и он уже даже был не против зажать ей нос и разжать губы силой, но он хотел, чтобы она сделала это добровольно.

Он чуть отстранился, держа кубок у лица Эйры.

– Я обещаю исполнить твое желание и немедленно принести тебе инструменты. Или, если хочешь, можем сидеть здесь и ждать, пока ты не решишься.

Эйра облизнула пересохшие губы. Она наверняка должна была умирать от жажды после нескольких часов в нагретой комнате. В конце концов она нервно кивнула, отказываясь выражать свое согласие как-то иначе.

Морозко зашел ей за спину, провел рукой по тонкому плечу. Она напряглась, но не дрогнула – пусть и теплая на ощупь, она была неподвижнее скалы. Он поднес кубок к ее полным губам, и, к его удивлению, она открыла свой милый ротик и начала пить.

Его свободная рука легко коснулась ее макушки.

– Вот так, птичка, вот так… – проворковал он. Эйра немного поперхнулась вином, и он убрал кубок от ее лица, снова вставая сбоку. – Условие ты выполнила, так что можешь передать список своих требований Ксезу или Ульве. – Морозко взял платок со стола и медленными, расслабленными движениями утер винную дорожку, стекающую от уголка ее губ.

– Не волнуйтесь, ваше величество, список будет длинным.

Морозко покачал головой и жестом снял магические оковы. В ту же секунду к ним вернулся слуга, поднося тарелки с жареным перепелом, сосисками из кабана и сыром, а также плошку зимних ягод.

– Кушай на здоровье. – Обойдя вокруг стола, он сел и тоже взялся за нож и вилку. Уже было все равно, станет ли она есть, потому что он получил желаемое. Очень скоро все должно было проясниться, а он наконец-то сможет узнать, кто же такая Эйра из Винти на самом деле.

* * *

Следующим утром Морозко завтракал один, размышляя над деталями видения, перечитывая их в своем дневнике. Так расшифровывать их было легче всего – это он выяснил еще мальчишкой. Его мать до последнего не знала о его секрете, отчего и наградила Фростерию и своего единственного сына проклятием без малейшего колебания. Он тысячу раз видел ее неминуемую смерть. Будь она мамой подобрее, он, может быть, даже рассказал бы ей об этом. Но он достаточно видел и даже сполна испытал ее жестокость на себе, чтобы даже не думать о подобном.

Она прогоняла его, запирала в комнатах, унижала перед гостями. С годами любовь к матери превратилась лишь в лютую ненависть.

Морозко ни словом не обмолвился о восстании. Он дал ледяным демонам и смертным обернуться против нее. В конце концов, Маранна заслужила такую судьбу. Спрятала она его лишь из чувства самосохранения, пытаясь спасти Фростерию, защитив собственный род от исчезновения.

Он лишь жалел, что не заткнул ей рот прежде, чем она успела произнести проклятое заклинание, вдохнув жизнь в существ за печатью. Маранна была умна. Она знала, что Морозко придется жонглировать верностью демонов и смертных, держать их в равновесии – и делать все, чтобы не допустить слома печати. И вот пришел тот момент, когда человеческая деревня сбилась с пути. А он был вынужден возиться с этими овцами и их мягкими, забывчивыми мозгами, хотя и не должен был делать этого.

Ксезу вошел в кабинет именно в ту секунду, когда на столе Морозко погасла свеча. Он уже провел над записями большую часть вечера, и ему показалось хорошей идеей продолжить с того же места, на котором он остановился. От остатков фитиля повалил дым, и Морозко полез в ящик за новой заменой.

– Ваше величество, – склонил голову Ксезу, – я раздобыл инструменты и материалы для Эйры.

Морозко поменял свечки.