Убийство Ледяного Короля

Ее ресницы дрогнули, и она поднялась на ноги, скрестив руки на груди. А он лишь хмыкнул, смеясь над собственной игрой соблазнения. За- раза.

– Просто оставь меня в покое, пока не решишь, что мое время вышло. Мне начинают надоедать твои игры. В них нет ничего веселого. Одна жестокость. – Внутри снова поднялось неприятное ощущение, словно кровь вскипала в ее венах, как ранее было днем. Комната поплыла перед глазами, и ей срочно понадобилось подышать свежим воздухом – и одновременно убраться подальше от него.

Его лицо осталось непроницаемым, и он ничего не сказал, когда она отвернулась, чтобы выйти на балкон.

Ветерок овеял ее кожу, и она вцепилась пальцами в поручень. Несмотря на мороз, ее тело словно горело изнутри. И чем дольше она там стояла, тем слабее чувствовала себя. Словно ей нужно было прилечь. Отойдя от перил, чтобы вернуться в комнату, она пошатнулась. Мир стал терять четкость, колени подкосились, и она рухнула на пол.

Дверь распахнулась, и Морозко оказался рядом, поднимая ее на руки. У нее не было сил даже вырываться.

– И что ты делаешь? – рыкнул он. – Жить надоело?

– Я упала. Подумала, какой хороший день, чтобы поздороваться с полом, не правда ли? – прохрипела она.

– Тебе плохо, да?

Совсем дурак? Ну конечно же, ей было плохо.

– Это все твоя кровь.

Он нахмурился:

– У тебя уже должны были пройти все симптомы.

– Ну не знаю, видимо, волнами накатывает, – сказала она, задержавшись в его руках. – Пусти меня. Я могу стоять.

Морозко опустил ее на ноги, и, как только его пальцы отпустили ее талию, она врезалась лицом в его грудь. В ту же секунду он снова подхватил ее на руки и прижал к своей груди.

– Отпусти! – прошипела она, несмотря на разлившуюся по телу усталость.

– Чтобы ты опять упала? – скептически поджал губы он.

Остаток его ворчания Эйра уже не услышала, потому что ее веки опустились и вокруг наступила тишина.

* * *

Следующие девять дней Эйра провела, то приходя в себя, то снова теряя сознание. Ульва приходила и омывала ее, как могла, и король часто сидел у ее кровати, задумчиво рассматривая ее, словно сложный пазл. Вот и на этот раз Ульва только-только ушла, пока что отказавшись отпускать ее в ванную.

Эйре было плевать. Неважно, болела она или нет, она уже много лет мылась сама – ведь давно не ребенок. Поднявшись с кровати, она, спотыкаясь, прошла в ванную комнату и даже не упала на пол. Прогресс.

Включив воду, она наполнила ванну, стаскивая с себя пропитанную потом ночнушку. Ульва каждую ночь помогала ей переодеться, так что, к счастью, она не лежала все это время в одной и той же одежде.

Но от нее все равно несло вонью, как от конюшни.

Пошатнувшись, Эйра шагнула в теплую воду и опустилась в нее. Взяв кусок мыла, она провела им по телу и волосам.

– Отлично, Эйра. То, что надо, – прошептала она себе, откидываясь на край ванны, чтобы отдохнуть, прежде чем отправляться в обратный путь до кровати.

Со скоростью ударившей в землю молнии на нее снова накатила волна неведомой болезни. Грудь сдавило, дыхание стало затрудненным. Это все Морозко был виноват. Он с ней это сотворил, и она даже не знала, почему его кровь столько времени отказывалась убираться прочь из ее тела. Как мерзкое насекомое, которое никак не прогнать. А если она никогда не уйдет?

Внутри ее нарастало новое ощущение, сначала щекотливое, а затем превратившееся в резкую боль, пронзившую все ее ноги и руки. Глаза Эйры закатились назад, тело начало соскальзывать вниз, пока она не оказалась полностью под водой. Она попыталась подняться обратно, но у нее ничего не вышло, как не выходило и дышать.

Сердце колотилось в грудной клетке, билось о ребра. Ей нужен был воздух, но она ничего не могла сделать, как бы ни кричала себе мысленно брыкаться и бороться, хотя бы подать звук.

А потом она сдалась, смирившись с тем, что такой, видимо, будет ее жертва.

11. Морозко

Девять дней – это слишком уж долго. Действие крови Морозко должно было пройти на второй день максимум, а то и вовсе на первый. Он никогда не видел такой сильной реакции, как у Эйры. Кровь всего лишь должна была вывести на поверхность то, что скрывалось в ее глубине, ту самую магию, что являлась ему в мутных видениях… Так что было не так с этой смертной? Морозко нахмурился и ущипнул себя за переносицу, стоя посреди коридора возле своих комнат. Ксезу пришел отчитаться о важной локации – части леса у подножия горы – именно там, как казалось Морозко, происходило действие его видения. Он понятия не имел, насколько важное значение играло то место, но оно все время приходило ему на ум.

– Я не понимаю, почему она болеет, – процедил Морозко. Он до этого уже давал свою кровь нескольким людям, но не так часто, чтобы знать все возможные варианты наверняка. Все это было игрой в угадайку, а его единственной подсказкой – то, что являлось ему во вспышках небольших видений.