Убийца Шута

Когда он покидал сад, он посмотрел назад и увидел другого мальчика, который сидел на вершине стены и смотрел вниз на него. "Бледный, как яйцо, с виду очень хрупкий". Мальчик сидел, скрестив ноги, локтями опирался на колени и подпирал свои щёки своими длинными пальцами, пока смотрел вниз на моего отца. И у моего отца росла уверенность в том, что мальчик хотел спрыгнуть вниз и последовать за ним. Он подозревал, что если бы он улыбнулся или махнул рукой, мальчик присоединился бы к нему.

Но он не сделал этого. Он по-прежнему был новичком в стайке местных детей, и не был уверен в том, примут ли его там. Привести еще одного незнакомца с собой, особенно такого бледного и странного, одетого в пёстрые цвета шута, значило поставить всё, чего он достиг, под угрозу. Он боялся, что его будут игнорировать, как и бледного парня, или, еще хуже, заставят его выбирать между тем, защитить ли бледного парня, или присоединиться к избиению чтобы доказать новым друзьям, что он один их них. И потому он не повернулся и поспешил со своей собакой, оставив бледного мальчика сидеть на стене.

Я подняла последний лист, ожидая увидеть продолжение истории, но там была только пара криво написанных слов, а чернила настолько размыты водой, что я не могла прочесть то, что он начал писать. Я сложила его листы в ровную стопку. Чернила на страницах были тёмными и новыми, это было написано явно не годы назад, вероятно, несколько дней. И потому он, вероятно, станет искать их, возможно, чтобы закончить, и обнаружит, что они пропали. Это может иметь катастрофические последствия для меня.

И всё же я не смогла устоять и перечитала бумаги еще раз перед тем, как отнести их обратно и забрать еще бумаги. Но я взяла еще кое-что.

Я всегда знала, что мой отец почти каждый вечер проводил с пером и чернилами. Я предполагала, что это связано с делами поместья - вести счет выплаченным зарплатам, как много овец постригли и сколько ягнят родилось весной, и насколько хорошо прошёл сбор винограда. И правда, когда я исследовала его обычный кабинет, среди его бумаг я нашла все бумаги по учету. Но здесь, в его частном кабинете, были бумаги разного содержания. Я была уверена, что это были бумаги, которые он не хотел делить ни с кем.

Моя мать была прагматичной читательницей, отдавала время только тем текстам, которые были для неё полезны. Она поздно научилась читать, и, хотя она освоила данную науку, чтение никогда не доставляло ей удовольствие. Так что без сомнений мой отец считал, что она вряд ли будет рыться в его рукописях. Большинство слуг также были неграмотны, за исключением Ревела: мой отец не нанял клерка чтобы вести записи и переписку, предпочитая делать это самостоятельно. И слуги не заходили в его частный кабинет убираться, вернее будет сказать, вовсе никогда не заходили. Мой отец держал беспорядок на том уровне, с которым он мог смириться, и никто другой не заходил туда.

Кроме меня.

Итак, его частные рукописи были спрятаны на виду. Я не много взяла, только стопочку, и только те, которые стояли на пыльных полках. Я вернула рукописи, которые я взяла случайно, обратно, а затем скрылась с новой порцией увлекательного чтения. Я превратила это в ежедневное упражнение: чтение рукописей, их незаметный возврат - и кража следующей порции. Это открыло для меня окно в жизнь моего отца, о которой иначе я не узнала бы ничего.

Я чувствовала, что начала читать его историю с середины, так как самые ранние из его записей описывали размышления по поводу приезда в Ивовый Лес и жизни с моей мамой. Он вспоминал, как представил себя мужем Леди Молли, простолюдином по рождению и смотрителем за имуществом особняка леди Нэттл. Это объяснимо, почему он выбрал такую простую жизнь - он все еще скрывался от тех, кто мог заподозрить, что Фитц Чивэл Видящий не умер в подземельях принца Регала, а восстал из могилы и стал Томом Баджерлоком. Это была история, которую я разглядела по кусочкам, разбросанным по его рукописям. Я подозревала, что где-то, возможно, в замке Баккип, лежало полное описание этой части его жизни. Я хотела узнать, почему он был предан смерти и как уцелел, и еще тысячу других вещей. Я обнаружила также, что Нэттл в действительности была моей сестрой - не сводной. Это было откровение. Я быстро поняла, что мой отец - совсем не тот человек, которым, я думала, он является. Ложь и обман окружали и скрывали его, оборачивая таким множеством слоёв, что это вызвало у меня страх. Обнаружить, что всё, что я знала о моих родителях, было основано на лжи и преднамеренном обмане, потрясло меня.

Если он был принцем Фитцом Чивэлом Видящим, перворождённым сыном короля, который отказался от престола, тогда кем была я? Принцесса Пчелка? Или просто Пчелка Баджерлок, дочь отчима леди Нэттл. Обрывки подслушанных разговоров между моими родителями, мысли, которые были у моей матери когда она была беременна мною, различные замечания Нэттл - всё это начало складываться в единую картину, которая меня потрясала.