Убийца Шута

- Я просто должна. Я еще не все рассказала. После того, как фальшивые волки прошли, я нашла крыло бабочки на земле. Я подняла его, но крыло вдруг стало расти, все больше и больше, и под ним оказался бледный человек, белый как мел и холодный как рыба. Я думала, что он мертв, но затем он вдруг открыл глаза. Они были бесцветные. Он не говорил губами, вместо этого он открывал и закрывал ладонь. Он умер, и рубины падали из его глаз...

Мой отец поставил свою кружку обратно на край блюдца. Оно наклонилось, и содержимое чашки пролилось по столу, оставляя след из чая.

- Проклятье! - воскликнул он голосом, который был мне незнаком, и вдруг встал, едва не перевернув скамейку.

- О, сэр, не берите в голову, я уберу, - воскликнула Тавия и немедленно оказалась рядом с тряпкой.

Мой отец попятился от стола, стряхивая горячий чай со своей руки. Я съела последний кусок жареного хлеба с маслом. Я всегда была очень голодна после своих снов.

- А скоро будет бекон? - спросила я.

Майлд принесла тарелку с беконом на стол. Он был слегка подгоревший, но мне нравился хрустящий бекон, поэтому я не возражала.

- Мне нужно на некоторое время выйти - сказал мой отец. Он подошёл к двери, открыл её и выглянул на грязный кухонный двор. Он сделал несколько глубоких вдохов морозного зимнего воздуха, и холодок пробрался на кухню через открытую дверь.

- Сэр, хлеб остынет! - возмутилась Тавия его открытой дверью.

Он ничего не сказал, но вышел наружу без плаща и куртки.

- Мне понадобится бумага! - крикнула я ему, огорчённая тем, что он так беззаботно отмахнулся от моего сна и моей просьбы.

- Возьми что нужно из моего стола, - сказал он, не оборачиваясь, и закрыл за собой дверь.

Весь остальной день я почти не видела отца. Я знала, что он был занят, наполняя Ивовый Лес шумом тысячи различных дел. Несколько смежных комнат были выбраны для моей двоюродной сестры, наволочки и простыни достали из кедровых сундуков и постелили, камин должен был быть почищен, так как было обнаружено, что какая-то птица своим гнездом полностью перегородила дымоход. В течение последующих двух дней хаос возрос еще больше. Наш управляющий, Ревел, был в восторге от деятельности, и носился туда-сюда по всему дому, придумывая всё новые и новые задания для слуг. Поток незнакомых мне людей пришёл к нашей двери, и они с отцом и Ревелом провели много времени в кабинете. Они отбирали ремесленников и рабочих, служанок и мальчишек из тех, кто пришёл, и некоторые их них на следующий день вернулись с инструментами и начали работать. Приходили и другие - с ручными тележками, полными личных вещей, - и заселялись в крыло для прислуги.

Казалось, что куда бы я ни пошла - везде царила суматоха. Люди чистили полы и полировали деревянную мебель, а также вытаскивали новую мебель из чуланов. Плотник и его помощники пришли, чтобы починить протекающую крышу в одной из комнат с растениями. В таком шуме и суете, я вернулась к своей молчаливости и тайным повадкам. Никто не заметил. Когда я замечала моего отца, он разговаривал с кем-нибудь или изучал какую-нибудь бумагу, или, хмуро держа Ревела под локоть, показывал ему различные вещи и жаловался. Когда он смотрел на меня, он улыбался, но была какая-то грусть в его глазах, и боль в уголках его губ, из-за чего мне хотелось спрятаться.

Этим я и занималась. Я взяла бумагу, чернила и перья из его стола, и, так как он сказал, что я могу брать всё что нужно, я взяла еще и хороший пергамент, и его лучшие цветные чернила и перья с медными наконечниками. Я также взяла свечи. Я собрала много маминых ароматизированных свечей и спрятала их в своей комнате, где они делали душистым мой сундук с одеждой и наполняли мои сны её ароматами. Я также взяла длинные свечи медленного горения, которые мы сделали вместе, и хранила их в своей шпионской комнате.

Я взяла много вещей в те несколько дней, когда отцу было не до меня. Я взяла сухари и сушеные фрукты, и красивую деревянную коробку, чтобы крысы не добрались до них. Я взяла кувшин и крышку, чтобы у меня была вода, и треснутую чашку, которой никто не хватится. Я также взяла шерстяное одеяло, которое висело на веревке, и про которое Тавия сказала, что оно так изъедено мышами, что годится только для того, чтобы пол протирать. Суматоха в Ивовом Лесу была такой, что я безнаказанно крала, и никто даже не заметил, потому что каждый думал, что кто-то другой просто переместил вещи в другое место. Я нашла тряпку в красных и оранжевых тонах, которая была чуть-чуть больше чем мой глазок. Я повесила его на стену, превращая мою комнату в гнездо. Из запасов моей мамы я позаимствовала лаванду, которую мы собирали, и еще некоторые ароматные травы в пакетиках.