Убить Пифагора

Это было яркое и стремительное рождение нового сознания. Он вдруг понял, что его отношение к пифагорейцам, колебавшееся между равнодушием и подозрительностью, на самом деле представляет собой недоверие и даже враждебность. Его умеренное трезвое самолюбие внезапно превратилось в яростное себялюбие, в полное равнодушие к окружающим. Отсутствие в его душе истинного призвания, неутоленная вера в олимпийских богов превратились в пылкую убежденность в том, что человек в капюшоне — высшее, единственное существо, заслуживающее быть его вождем, величайший ум, которому подчиняется природа, а люди и правительства должны почитать его как божество.

«Он мой господин и учитель, ибо он открыл мне мою истинную природу», — твердил себе Крисипп.

Новый Крисипп не колеблясь бросился выполнять поручение своего учителя. Через несколько дней после их первой встречи он взял у него кожаный кошель с двадцатью золотыми дариками. Он должен был носить кошель с собой в течение двух дней, пока не выполнит задание. В тот день в общине созвали собрание, и общинные здания опустели.

Крисипп вместе с Байо стояли на страже у ворот школы, где Орест собрал учеников.

— Сейчас вернусь, — сказал он с притворным равнодушием.

Ушел не оглядываясь. Байо мельком взглянул ему вслед, а затем снова сосредоточился на дверях школы. Он думал, что Крисиппу понадобилось справить нужду.

Крисипп вошел в общинное здание, поспешно пересек просторный внутренний двор и осторожно вошел в спальню Ореста. Бросил копье на пол, достал кожаный кошель и опустился на колени возле кровати. Отодвинув ее, принялся лихорадочно рыть песчаный пол руками. Это оказалось тяжелее, чем он ожидал. Он подобрал меч и проковырял острием небольшое отверстие. Собирался раскопать ямку поглубже, но времени не было: видя его продолжительное отсутствие, Байо мог что-то заподозрить. Он положил кошель на дно отверстия и забросал его землей так, чтобы издали ничего заметно не было. Зато внимательный осмотр непременно покажет, что в этом месте только что копали.

Перед выходом он быстро огляделся и понял, что от волнения чуть не забыл копье. Подхватил его и с бьющимся сердцем вновь пересек двор. Он знал, что не выдержит допроса великих пифагорейских учителей. Человек в маске объяснил, что они способны проникать во все уголки разума. Он был уверен, что, если на него падет подозрение, они обнаружат предательство и казнят.

Приближаясь к Байо, он замедлил шаг. Тот едва взглянул на товарища, словно не заметив его отсутствия. Крисиппу потребовалось полчаса, чтобы полностью выровнять дыхание, и всю оставшуюся часть дня его мышцы напрягались каждый раз, когда он слышал шум или кто-то его звал. Отныне он ожидал сигнала к побегу. Его должен был подать моряк, работавший на господина. В тот миг, когда пифагорейцы заглотили наживку, моряк оставил на двери той самой таверны едва заметную отметку мелом. Увидев знак, Крисипп прихватил заранее приготовленную суму и бежал из Кротона в горы, где они договорились встретиться.

Прибыв в назначенное место, он с тревогой увидел, что моряк дожидается его один, но в следующий миг появился учитель с откинутым капюшоном. Окутав его магнетизмом своего смутного взгляда, он поздравил с проделанной работой, вручил мешочек с серебряными драхмами и дал новые указания. Повинуясь им, Крисипп повел моряка в Локры, находящиеся в трех днях пути по южному берегу. Ночью они шагали по дорогам, а днем по лесу, избегая любого контакта с людьми. Прибыв в Локры, он передал моряку мешочек с драхмами и убедился, что тот отправляется в Афины. Затем вернулся к господину.

Теперь он ждал, когда учитель поручит ему новое задание. До поры до времени он должен прятаться и внимательно наблюдать. Если кто-то приблизится, предупредить учителя условным сигналом и прогнать незваного гостя.

В этот момент он услышал резкий металлический звук.

Учитель призывал к себе.

* * *

Он спустился по лестнице и остановился, почтительно склонив голову. Если бы он мог видеть сквозь непроницаемый черный металл, скрывающий лицо учителя, он бы заметил на нем самый настоящий восторг.

Полчаса назад человек в маске завершил последний этап решающего исследования. Как только он закончил и все части головоломки послушно сошлись в единое целое, он испытал неописуемое интеллектуальное удовольствие. И сейчас еще чувствовал, как мятежно странствует его дух, однако существовали неотложные дела, которыми следовало заняться.

Пришло время снова действовать.

Он откинулся на спинку кресла и впился взглядом в Крисиппа. Ключом к столь быстрой и успешной вербовке была внутренняя пустота, отсутствие ценностей, привязанностей и убеждений.

«Трудно найти другого человека, который сопротивлялся бы столь же мало», — отметил человек в маске.