Убить Пифагора

— Иди сюда. И постарайся не делать глупостей.

В дверях его ждали трое солдат с обнаженными мечами. У него отобрали саблю и нож. Он глубоко вздохнул, стараясь собраться с мыслями.

«Лучше всего дождаться, когда Пифагор придет мне на помощь», — решил он. Рано или поздно это произойдет. Если он попытается дать отпор солдатам, его ранят, а может, и убьют.

Он медленно двинулся к стражам.

— Повернись.

Он повиновался и сложил руки за спиной. Его запястья обвили веревкой и крепко стянули.

— Шевелись, дылда, ты отправляешься в путешествие, — глухо сказал один из гоплитов.

Акенон вздрогнул.

— Куда вы меня ведете? — Он старался, чтобы голос звучал твердо.

Главный солдат плюнул ему в лицо. Затем подумал и ответил:

— Город изгоняет тебя, чужеземный пес. Тебя высылают в Персию.

Его толкнули, чтобы он шагал впереди. Прошли по небольшому коридору и вышли во внутренний двор, напоминавший тюремный. Солнце стояло низко, но свет ослепил Акенона. Он закрыл глаза, почувствовав новый прилив головной боли.

У дверей, выходивших наружу, ждали еще трое солдат с лошадьми.

Вот и все шестеро гоплитов из конюшни Этеокла.

— Знакомо? — насмешливо спросил один, показывая капюшон. Он был пропитан кровью. Должно быть, это был тот же капюшон, который ему надевали утром. — Веди себя хорошо, или нам придется снова побить тебя, прежде чем его надеть.

Акенон молча кивнул. Если бы у него был хоть какой-то шанс, он бы им воспользовался, но он не собирался рисковать жизнью, пытаясь бежать, если его всего лишь собираются изгнать из Кротона.

В рот ему засунули сложенную тряпку, чтобы он не мог закричать, пока его ведут к кораблю. Затем закутали голову в капюшон и взвалили на спину лошади.

Когда они тронулись в путь, от тряски кровь снова прихлынула к голове Акенона. Боль усилилась. Он старался следить за дорогой, но через минуту сдался. Он едва дышал сквозь засунутую в рот тряпку и отчаянно потел под войлочным капюшоном, прилипавшим к лицу.

Дорогая была утомительной, но, к счастью, продолжалась недолго. Когда они остановились и стащили Акенона с лошади, он услышал характерные звуки, свидетельствующие о том, что они прибыли в порт. Его подхватили под руки и заставили идти, не снимая капюшона.

Через некоторое время один из державших его солдат сказал ему на ухо:

— Теперь ты должен пройти по трапу.

Акенон поставил ногу, нащупывая путь. Его толкнули, чтобы шагал быстрее. Внезапно почва под ним закачалась. С обеих сторон шумело море, и он испугался, что потеряет равновесие. Его охватила паника, лицо под капюшоном взмокло от пота. Он испугался, что вот-вот упадет в воду со связанными за спиной руками, в капюшоне и с кляпом во рту.

Он умел плавать, но сейчас это умение ему бы не пригодилось.

Его толкнули в спину. Один солдат подхватил спереди, а другой сзади. Он сделал шаг в том направлении, куда его тянули, внимательно следя за тем, чтобы не ступить на край трапа. Почувствовав под ногами палубу корабля, он с облегчением выдохнул воздух, который держал в легких.

Акенона отвели в трюм и усадили на пол. Двое солдат остались его сторожить, остальные сошли на берег. Ему сказали, что корабль направляется в Персию. Однако прежде сделает еще одну остановку в Великой Греции — через два дня, в Локрах. Сопровождавшие его солдаты собирались там сойти.

К тому времени им уже не надо будет никого сторожить.

Акенон проверил прочность своих веревок. Запястья были плотно прижаты друг к другу.

«Персия», — подумал Акенон со смесью смирения и беспомощности. Если в какой-то момент его развяжут, он, возможно, выведет из игры своих стражей. Однако надо учитывать, что команда корабля наверняка считает его изгнание законным. Если Пифагору не удастся спасти его прежде, чем корабль отплывет, единственный шанс — избавиться от охранников и попытаться спрыгнуть на берег во время остановки.

Если же это не получится, придется плыть до конца и возвращаться в Кротон уже из Персии.

Он подумал о Пифагоре и Ариадне и почувствовал прилив гнева, но заставил себя успокоиться. Лучше действовать на холодную голову. Он сделал глубокий, медленный вдох, стараясь расслабить тело. Нужно отвлечься от удушья и тошноты, которые вызывала воткнутая в рот тряпка. Она то и дело сползала в горло, грозя его закупорить. Единственный способ удержать ее во рту — неустанно подталкивать кпереди основанием языка. В то же время ему приходилось сдерживать острую потребность сглатывать слюну, иначе тряпка проскользнет в горло, и он уже не сможет вытолкнуть ее наружу.

В этот момент он заметил, что подняли якорь.

Глава 79

29 июня 510 года до н. э

В то утро один из конюхов забрал лошадь Акенона, оставшуюся в конюшне Этеокла. Он хорошо помнил эту лошадь, она была одной из лучших, которые когда-либо прошли через его руки. Поставив лошадь в стойло, он вышел на улицу и увидел, что какие-то солдаты везут связанного человека в капюшоне. Он присел на корточки и настороженно огляделся.